Зашел отец.

— Собрался? Пошли.

В прихожей встретила мать, тоже во что-то одетая, бледная как мел.

— Вова!

— Не открывай никому. Ружье на столе, я тебе показал. Если что — стреляй.

Николай с трудом мог представить, как мать в кого-то стреляет. Она была старовата для гранд-дамы и другого воспитания для того, чтобы стрелять.

— Поедем на твоей — бросил отец, спускаясь.

— Гершман уехал — сказал Николай, идя следом за отцом.

— Уехал? Куда?

— Не знаю. В Израиль, наверное.

— Встал на крыло, значит… — отец презрительно хмыкнул — сейчас Лизку найдем, к деду вас отвезу. Пока там побудете.

— Я не уеду.

— Чего?

— Я с тобой буду. Не уеду.

Отец приостановился даже, посмотрел на сына. Молча, кивнул головой и пошел дальше, перепрыгивая через ступеньку.

Это была самая большая похвала, которая перепадала Николаю от отца за все последние годы…

Отец сел за руль. Ружья положили назад и прикрыли одеялом, рюкзаки со всем нужным — тоже. На выезде — отец притормозил у поста.

— Присмотри.

— Непременно — кивнул Витек — будьте спокойны…