— То-то и оно, товарищ старшина, что нету в вас классового чутья, — строго заметил политрук, спешиваясь. — А я контру за версту чувствую.

Поигрывая шашкой, он подошел к стоящей столбом женщине и спросил по-польски: «Кто такая? Откуда и куда идете?» Та повела в его сторону пустыми глазами, но смолчала. Повторив свой вопрос по-немецки, офицер снова ответа не получил и констатировал с удовлетворением:

— Запираемся. Неудивительно. — Он снова зашел за спину задержанной и, подцепив кончиком лезвия подол, высоко задрал его вверх.

Старый казак сплюнул и отвернулся.

— Зря отвернулись, товарищ старшина! — весело воскликнул политрук, отпуская платье. — Я только хотел вам продемонстрировать, как выглядит дорогое женское белье. Такого вы, верно, в Гражданскую не видали. Теперь поглядим, что у нее в багаже!

Он ловко вложил шашку в ножны, взялся за ручку саквояжа. Чтобы вырвать его из тонких женских пальцев, рослому военному понадобилось заметное усилие.

Он распахнул саквояж и вытряхнул его содержимое на чахлую придорожную траву. Присвистнул, присел на корточки.

— Идите-ка сюда, товарищ старшина! — позвал он дрогнувшим голосом.

Казак нехотя спрыгнул с седла, приблизился и наклонился над кучкой предметов, упершись ладонями в колени. Политрук первым делом взял оружие:

— Вальтер… пэ тридцать восемь, — прочитал он. — Надо же, даже не слышал о таком! Видимо, экспериментальная модель. Красавец! — с сожалением отложил оружие и стал перебирать остальное, бормоча под нос: — Так, что тут еще?.. Пачка рейхсмарок… пачка британских фунтов стерлингов, ого! Это уже становится интересно! Губная гармоника, трубка, зажигалка, колокольчик, перстень с зеленым камнем — странный набор, однако… А что у нас тут? Ага! Наверняка шифровальные блокноты! Не удивлюсь, если в полене у нее спрятан радиопередатчик. Ну что? — спросил он у старшины, вставая. — По-прежнему считаете, что она невменяемая скорбящая мать? Или все-таки шпионка?

— Не могу знать, — казенным голосом ответил казак. — Мы-то в энкеведе не служили.

— Оно и видно, — припечатал политрук и повернулся к предполагаемой шпионке: — Полагаю, что вы понимаете по-русски. Пожалуйте сюда ваше полено!

Женщина затравленно посмотрела на него и лишь крепче прижала к груди свою ношу.

— Что ж, придется действовать силой, — пожал плечами военный и, ухватившись за край пеленки, в которую было замотано полено, сильно дернул к себе — и тотчас получил жестокий удар острым кулачком в глаз. — Ах ты ж сука! — взвизгнул он, левой рукой хватаясь за лицо, а правой нашаривая кобуру. — Пристрелю, паскуду!