Поздний зимний вечер. Середина февраля, но тепло. Возвращаясь из гостей, мы идём по Университетской набережной. Прохожих почти нет, снег шуршит под ногами, поблёскивая в свете фонарей разноцветными огоньками, и ничто, кроме шума редких автомобилей, не нарушает тишину.

Светка права — поздним вечером здесь очень даже красиво. Небо над Эрмитажем окрашено в мерцающий малиновый свет, огни по обеим сторонам Невы прогоняют темноту.

— Давай в снежки? — предлагает вдруг Светка.

Я улыбаюсь:

— Опять меня снегом обсыпать хочешь?

— Ага! — смеётся она.

— Света, — говорю ей с укоризной, — это жестокость.

— Что?

— Обсыпать меня снегом.

— Ну пожалуйста!

— Никаких «пожалуйста», — строго говорю я. Но не могу удержать улыбки. И Светка понимает — можно.

Она вырывается и убегает вперёд. Наклоняется, чтобы набрать снега. Пока она не видит, прячусь за сфинксом…

В этот момент рядом со Светкой тормозит фирменная тачка. Из окна высовывается парень в дублёнке:

— Девушка! Поедемте покатаемся!

— Спасибо, я пешком, — говорит Светка, даже не поворачиваясь к машине.

Я выхожу из своего укрытия. Машина подаётся назад, чтобы держаться наравне со Светкой.

— Эй, ты не бойся! Мы не обидим!

Я прибавляю шаг, оказываюсь между Светкой и машиной.

— Езжай, — говорю, — куда ехал. Девушка со мной.

Щёлкает дверца со стороны водителя, наружу выбирается второй. Не русский. «Лицо кавказской национальности». С усиками. Изрядно накушавшееся «лицо». И за рулём, скотина!