Прошла пара недель в заключении, пока глава III Отделения Собственной ЕИВ канцелярии генерал Ушаков снова не вызвал иеромонаха на допрос. В очередной раз не слишком внимательно выслушал повтор показаний Арсения, а потом неожиданно поделился тем, что сумели разузнать дознаватели Тайной канцелярии в окрестностях сожжённого разбойничьего логова о тех, кто уничтожил его обитателей.

— Была группа солдат и мужиков около пяти человек во главе с неким офицером. Чин и звание его не известны, но по описанию местных обывателей составили словесный портрет его и спутников. Взгляни, не встречал ли таких?

Монах внимательно прочитал описания примет, хорошее воображение и память помогли представить преступников воочию, но отрицательно качнул головой.

— Нет. Не помню никого из них. В Петербурге я всего несколько дней пробыл, мало кого видел.

— Ты смотри внимательно, батюшка, может быть доведётся ещё встретить негодяев. И думается мне, они не в городе прячутся, а также как и подельники их покойные где-нибудь в окрестных лесах и глухих местах хоронятся.

— Так меня отпускают?

— Да, конечно. Вины за тобой нет, а даже наоборот, ты хорошо государю нашему послужил. Но пока ты ездишь по раскольничьим логовам, возможно, тебе снова повезёт и ты увидишь где-нибудь группу подозрительных людишек во главе с этим офицером-душегубом.

Арсений только пожал плечами, внимательно запомнил приметы и вскоре покинул «гостеприимную» тюрьму, удивляясь откровенности главы тайной службы.

В Петербурге он снова не задержался. Не успел отчитаться в Синоде о поездке на север от города на поиски раскольничьего скита, во время которого он и набрёл на пепелище, как московского инквизитора снова решили использовать в качестве ищейки. В этот раз поручение дал сам архиепископ Феофан, в миру носивший фамилию Прокопович, первенствующий член Синода Русской православной церкви.

К Феофану Арсений относился с неприязнью. Пронырливый и нестойкий в вере, бывший униат, разрушитель церкви и любимец царей, он не вызывал особого уважения у ревностного в вере монаха. Почему первенствующий решил доверить очередное расследование своему недоброжелателю, Арсений не понимал. Наверняка в этом замешаны какие-то интриги в придворных кругах. Вместо укрепления святой матери Церкви её иерархи погрязли в склоках и борьбе за власть и за близость к царствующему императору.

Аудиенция прошла быстро и холодно. Арсению поручалось отправиться в Ямбургский уезд и расследовать доношения местных священников о суеверных мольбищах окрестных крестьян.

— Только постарайся, Арсений, смирить свой гнев и действовать не только огнём и мечом, как ты привык, а словом и увещеванием!