— Ну, назовите это быстрой ходьбой, — улыбнулся Пум-Вамин. — Все равно весело!

— Ничего веселого… Какова общая ситуация с этими животными?

— В отличие от пещерных медведей и шерстистых носорогов мамонты так и не перешагнули роковую черту — не хватило буквально десятка смертей. Теперь их численность на континенте стабилизировалась.

— Прогноз?

— В ближайшее время можно ожидать увеличения поголовья, а в перспективе и его восстановления. При этом, вероятно, произойдут морфологические изменения: уменьшение размеров и, соответственно, веса, увеличение скорости размножения…

— Достаточно! Бред какой-то… И эти тоже!

— Вы имеете в виду приморские события? Да, так называемые неандертальцы могут выжить. Семен Васильев умудрился втиснуть их в единственную еще свободную экологическую нишу. Скорость адаптации к новым условиям у этих реликтов оказалась просто потрясающей.

— Послушайте, Пум-Вамин, — устало прикрыл глаза Куратор, — вы прекрасно знаете, что все эксперименты с этим видом людей дали отрицательные результаты — легче выдрессировать обезьян. Что здесь случилось?

— Мои объяснения — лишь предположения, — предупредил советник. — Наши ученые всегда оставались для сознания неандертальцев внешними объектами. А Семен Васильев сумел как-то проникнуть внутрь, стать полностью своим и заставить их реализовать приспособленческий потенциал. Я знаю, что вы возразите: другое строение мозга, иная активность полушарий… Тем не менее факт налицо. Причем наш герой остался вменяемым.

— Вы допускаете возможность сосуществования на одной планете двух разумных видов?

— Какая разница, что я допускаю? — улыбнулся Пум-Вамин. — Наш Аналитик отказывается давать прогноз — прецедентов не было. Типовой План развития этого мира под большой угрозой.

— А еще эти гоминиды…

— Да, конечно, речь должна идти даже не о двух, а о трех разумных видах, — согласился советник, немного подумал и уточнил: — Или о двух с половиной.

— Что ж вы такое говорите?! — не выдержал спокойного тона Куратор. — Ведь я отвечаю за этот мир, за реализацию здесь Плана!

— Трудно быть богом, — с сочувствием кивнул Пум-Вамин. — Братья Стругацкие очень верно это подметили. Позвольте напомнить, что моим мнением о затее с окультуренным корнеплодом вы не поинтересовались.

Куратор поморщился, словно ему наступили на любимую мозоль:

— Акция была подготовлена безупречно, с детальным анализом культуры и традиций родной страны Васильева. Он не должен был отказаться — у них там, по сути, картофельная цивилизация!

— И вы, и сотрудники миссии, — вздохнул Пум-Вамин, — все время забываете, что Семен Васильев свою родную цивилизацию не одобряет.