— Мы справляемся, — коротко сказал Коделл. И посмотрел на северянина. — Ты говоришь, как будто знаешь в этом толк.

— Черт, так я и должен. — Было просто удивительно, как хорошо Плезант выглядит в таком потрепанном мундире. — Я был инженером на железной дороге в течение многих лет, прежде чем попал в армию. Но к черту это. Мы будем стоять здесь и болтать весь день, или ты купишь мне что-нибудь выпить?

Когда Коделл вытащил два серебряных десятицентовика в таверне, он получил литровую бутылку виски. Один стакан следовал за другим. Виски крепко ударило Коделлу по мозгам; в армии он почти не пил. Он смотрел, нахохлившись, через шаткий стол на Плезанта.

— Какого дьявола ты хочешь вернуться на север, Генри? У вас, у янки, полным-полно всяких инженеров. Порви свой билет и оставайся здесь. У нас не так много всего, но железные дороги просто рыдают в поисках тех, кто бы их наладил.

Плезант задумался на некоторое время, прежде чем ответить; он тоже чувствовал, что хорошо набрался.

— Ты знаешь, Нейт, это заманчиво — нет, на самом деле. Но мне надо на поезд.

Он встал и шатаясь побрел к двери. Коделл последовал за ним. Они прошли пару шагов в сторону станции, прежде чем заметили, что поезд уже ушел, и возможно, давно. Садившееся солнце выглядело угрюмым красным шар чуть выше горизонта.

— Это знак, это точно знак, — заявил Плезант. — Значит, тут мое место.

Он упал, встал пошатываясь, и уткнулся в Коделла. Они оба рассмеялись, а затем вернулись в таверну.

Человек, который заправлял таверной, сказал, что наверху есть номера. Дав золотой доллар, Коделл получил одну из этих комнат и обещание завтрака, получив на сдачу два пятака, и десять долларов в бумагах Конфедерации. Он также получил тонкую сальную свечу в оловянном подсвечнике, чтобы осветить путь вверх по лестнице.

В комнате была только одна, не слишком широкая, кровать. Ни того, ни другого, это не волновало. Коделл установил свечу на подоконнике, пока они раздевались, а затем загасил ее. Соломенный тюфяк зашуршал и заскрипел, когда они с Плезантом улеглись. Открыл глаза он только утром.

Он воспользовался горшком, плеснул водой из кувшина на тумбочке на лицо и руки. Плезант, который был все еще в постели, смотрел на него с укоризной.

— Ты, сэр, храпел всю ночь.

— Ну извини.

Коделл снова поплескался. Вода была приятная и прохладная, хотя почему-то слегка резала глаза. Если Плезант не смог заснуть из-за его храпа, ночь должна была показаться ему кошмаром.

— Извини, — повторил он, более искренне на этот раз.

Большая тарелка с ветчиной и кашей, кусок хлеба с медом поправили положение. Плезант насвистывал, выйдя на улицу. Он указал назад, на железнодорожную станцию.