В течение некоторого времени ни один из трех мужчин в кабинете президента Дэвиса не произнес ни слова. Дэвис хмуро слушал слова Ли и даже улыбка Бенджамина казалась замерзшей. Ли сам удивлялся, зачем он сказал больше, чем до того намеревался сказать. Но опасность постоянных восстаний рабов, чему несомненно, помогают и содействуют в Соединенных Штатах, была худшим из кошмаров для каждого Южного человека.

Он посмотрел в сторону Джефферсона Дэвиса.

— Скажите, сэр: если раньше во время войны, вас бы вынудили принять выбор между возвращением в Соединенные Штаты со всеми нашими традициями, гарантированными их законом и сохранением в качестве независимого государства за счет освобождения наших негров, что бы вы выбрали?

— Когда делегаты южных штатов собрались в Монтгомери, генерал, мы сделали свой выбор, — твердо сказал Дэвис. — Чтобы сохранить нашу нацию, мы были готовы на все, вплоть до проведения партизанской войны в горах и долинах против федералов, если бы они оккупировали всю нашу страну. Мы бы предприняли любые шаги, сэр, какие только возможны.

Ли задумчиво кивнул; нет никого, знающего президента Дэвиса, кто бы сомневался, что он всегда говорит то, что он думает.

— Сам я вряд ли взялся бы за такое, господин президент. — Он погладил свою седую бороду. — Боюсь, что я слишком стар, чтобы пойти в партизаны.

— Как и я, но при необходимости я бы пошел, — сказал Дэвис.

— Так что теперь? — спросил Джуд Бенджамин. — Должен ли Форрест беспрепятственно огнем и мечом наладить порядок, или вы предлагаете амнистировать негров с оружием в руках, чтобы они с течением времени могли мирно вернуться в нашу страну?

— В качестве кого? Как свободных людей? — Дэвис покачал головой. — Такое решение создало бы больше проблем, у них был бы стимул и дальше давить на нас, видя, что мы идем на уступки. Нет, пусть они увидят, что огонь и меч останется нашей исключительной прерогативой и что они не могут надеяться устоять против нас. После того, как они убедятся в этом, только тогда мы можем проявить снисходительность.

— Вам лучше знать, господин президент, — ответил Бенджамин.

Джефферсон Дэвис обратился к Ли.

— А вы как считаете, сэр?

— Боюсь, что мы имеем в перспективе упорное сопротивление вооруженных негров, даже против такого способного офицера, как генерал Форрест. Я помню стойкость и упорство цветных полков, которые встали перед армией Северной Вирджинии, и это глубоко беспокоит меня, — ответил Ли. — Что будет разбита одна группа, а затем другая, вряд ли подлежит сомнению. Но если негр стал настоящим, правильным солдатом, может ли он стать правильным рабом?