Коделл видел ее на аукционе голой и много чего еще другого заманчивого. Мысль о том, что она сделает все, что он захочет, подняла мутную волну волнения в нем. Но укрывать беглого раба было против всех законов Конфедерации, да и где он мог скрыть ее, так или иначе? Более опасной, чем просто нарушение закона, представляла и месть Пиита Харди, если он попытается помочь ей и не сможет.

Собаки загавкали снова, уже громче и ближе. Жозефина застонала. Она рванула в сторону сквозь кусты, оставляя Коделла в одиночестве — и это было так хорошо и приятно, что он не должен был ответить ей: да или нет. Он быстро встал, вытащил леску, взял пойманного сомика и направился обратно в город. Он не собирался рассказывать ривингтонцу ни о чем. Он подумал о том, что парень вытворял с Жозефиной, чтобы заставить ее так бежать, потом покачал головой. Лучше не знать…

Когда собаки снова подняли сплошной лай, они были в нескольких сотнях ярдов от него, и было ясно, что они взяли след. Коделл слышал, как Пиит Харди кричал на тех, кто управлялся с собаками: — Держите их на привязи. Если они покусают ее, ей-богу, я заплачу вам бумажками вместо золота!

Барбара Биссетт зажарила свежего сомика до золотисто-коричневого цвета снаружи, внутри же он был белым и нежным. Это было именно так, как любил Коделл, а с горячим кукурузным хлебом он превратился в прекрасный ужин. Но аппетит куда-то пропал…

* * *

Поезд, мчавшийся по железной дороге штата Джорджия, завизжал по рельсам, готовясь к остановке. Проводник зашел в вагон, в котором ехал Ли.

— Августа! — заорал он. И тут же поспешил вперед, в следующий вагон. Уже слабее, через две двери, Ли услышал, как он снова объявил остановку.

Он поднялся на ноги.

— Майор, вы можете отправить меня в сумасшедший дом, если, когда я вернусь в Ричмонд, я добровольно сяду в поезд снова в течение ближайших десяти лет, — сказал он Чарльзу Маршаллу. — Мне до смерти надоело путешествовать, как Иона в чреве кита. — Он выразительно обвел руками вокруг, показывая, что он имел в виду пассажирский вагон. — Мне уже надоело быть почтовой бандеролью.

— Для блага страны, сэр, я буду вынужден действовать так, как будто я не слышал вас, — ответил его помощник. — Я прошу вас, однако, не рассматривать это, как означающее, что я не сочувствую вашей точке зрения.

Сойдя с поезда, Ли осмотрелся.

— Город больше, чем я себе представлял.

— Около пятнадцати тысяч жителей, насколько я помню, — сказал Маршалл. Он тоже поглядел вокруг. — Кажется, достаточно приятное место.

Среди людей, собравшихся для встречи вновь прибывших и провожающих своих близких, был довольно тучный мужчина средних лет в серой форме Конфедерации с тремя звездами полковника на воротнике. Он продрался сквозь толпу навстречу Ли, которому происходившее напоминало фокус с магнитом, притягивающем железные опилки. После приветствия, полковник сказал: — Джордж Рэйнс, сэр, к вашим услугам.