— Прошу прощения, сэр, — сказал Руди, и поразил Ли своим искренним тоном. Он продолжил: — Я, конечно же, не ставлю под сомнение ваше мужество. Я выбрал совсем не ту тактику, чтобы убедить вас, что ваши взгляды ошибочны, и я прошу прощения за это.

— Ну хорошо.

Ли все еще смотрел на Руди с подозрением, ожидая что после столь красивых извинений может последовать встреча с пистолетом.

— Позвольте мне предложить что-то еще, — сказал ривингтонец после короткой паузы. На его застывшем лице появились черты приветливости, а голос стал подслащенным: — Ваша очаровательная жена уже давно страдает от заболевания, неподвластного нынешней медицине. Это не означает, однако, что такие недуги будут оставаться неизлечимыми в будущем…

Он был хороший рыбак. Подвесив приманку прямо перед носом Ли, он замолчал, предоставляя тому рисовать свои собственные мысленные картины: Мэри без боли; Мэри спешит к нему на своих ногах, счастливая от избавления из тюрьмы ее коляски; Мэри кружится с ним в бодром вальсе под оркестр. Если бы Руди заговорил о Мэри прежде, чем начал угрожать с таблетками нитроглицерина, Ли знал, что это бы стало самым большим искушением в его жизни. Он был более уязвим через свою семью, чем через любые опасности для себя лично. Благополучие семьи было для него важнее, чем его собственное. Он собрался с тем, чтобы должным образом сформировать свои слова, прежде чем послать их в бой: — Вам лучше уйти, мистер Руди.

Он почувствовал, как внутри него закипает ярость. Большинство мужчин содрогались, когда он позволял себе выразить гнев. Андрис Руди, однако, был как броненосец. Он смотрел на Ли, нахмурившись.

— Вы думаете, что АБР позволит вам наглеть и дальше, потому что мы терпели вас раньше, когда Конфедерация сражалась с Севером. Да, тогда вы нам были нужны. Но теперь Конфедерация независима. Если вы попытаетесь сбить страну с надлежащего курса, „Америка будет разбита“ разобьет и вас.

— И что, по вашему, несомненно, всезнающему мнению, значит надлежащий курс, скажите на милость?

Ривингтонец проигнорировал тяжелый сарказм. Он ответил, как будто вопрос был задан всерьез: — Тот, ради которого был покинут бесполезный Союз, конечно: чтобы сохранить Юг как место, где белый человек может наслаждаться своим природным превосходство над негром, чтобы показать миру правду этого превосходства, и, при необходимости, взаимодействовать в будущем с другими странами в целях его сохранения.

— Ну, вот мы и дошли до этого, — сказал Ли. — Вы говорите, что если мы не будем вашей послушной домашней кошкой, то наша цель неправильная — вы ее знаете лучше. Мистер Руди, наши причины ухода из Соединенных Штатах были более сложными, чем те, что вы называете. И если мы боролись, чтобы получить нашу независимость от них, то мы будем делать то же самое против вас и вашей организации. И я предупреждаю вас, сэр, что, если вы поднимите этот вопрос опять, я не буду стеснять себя в действиях. А теперь убирайтесь с глаз моих.