– Что? – поглядел ему в лицо комэска.

– Товарищ капитан… Виноват… Я ничего уже…

– Летать можешь?

– Так точно…

– Уверен?

Ребята стояли группой: ни один не произнес ни слова. Капитан обернулся на топот ног.

– Ага, лікарка прокинулася з ранку… – лицо комэски было недобрым; растущего света уже хватало, чтобы это понять. – А скажи мені, добрий доктор: якого біса лейтенант Приходько на ногах не тримається? Із страху, або від втоми? Або від горілки?

– Виноват, товарищ капитан…

– Товарищ капитан, я не пил!

– Мовчи, дурна пташеня!

Степан на секунду онемел: «птенчиком» его не называли давно, многие годы. В Антраците так могла назвать его бабушка, но с тех пор электрик Метростроя Приходько с его ростом, шириной плеч и размером кулака не вызывал желания рискнуть ни у кого.

– Да он не ест который день ни шута, – подсказали сзади.

– Что? – повернулся на голос комэска, переспросив уже по-русски.

– Так и было, – подтвердил командир звена. – Я ему не мамка, конечно, но пять кружек компота днем и котлета вечером – это мало для такого большого.

– Большие быстрее слабеют, – вставил врач, до сих пор стоящий с напуганным лицом. Произошедшее могло обойтись ему дорого. – Им нужно есть гораздо больше! Ужин же хороший был! Ну, хоть шоколад ешь, если горячее в горло не лезет!

Он сунул Степану в руку плитку «Гвардейского». В сумке держал, что ли?

– И вот еще. – На этот раз врач достал из той же сумки два довольно крупных маслянистых шарика. – С утра это не дают, но чего уж. Водой запей!