Что делать, сердца монархов слишком изменчивы. И, кто знает, не решит ли вдруг Шарль, что его тёща, так ловко устраивавшая все дела в прошлом, распорядится и с будущим этого королевства куда лучше Ла Тремуя. А такое вполне могло случиться, учитывая слишком убедительную красоту и доброжелательность фрейлин молодой герцогини Лотарингской, так внезапно приехавшей ко двору… Поэтому сразу соглашаться с тем, что Ла Фонтен передал на словах, было рановато и, во многих смыслах, рискованно. Кошон открыто называл Компьен, тем местом, где удобнее всего пленить Деву, и даже советовал в будущем пообещать начальнику городского гарнизона де Флави полную власть над городом за ту услугу, которую он окажет в этом пленении. Но всё получалось слишком открыто, прямолинейно… Ла Тремуй даже чувствовал, что готов обидеться – не за дурачка ли его держит Кошон?

Но потом, по здравом рассуждении, честно себе признался, что в любом другом месте провернуть подобное было бы невозможно! Или крайне затруднительно, учитывая, скольких людей пришлось бы привлекать и подготавливать… Только Компьен! К сожалению, только Компьен!

Понятно, что в случае удачи герцогиня Анжуйская сразу же, первая, закричит о заговоре и начнёт тыкать пальцем в Ла Тремуя – его, дескать, вотчина! Но… будь, что будет! Выгорит дело, и он сумеет объясниться с любым, кто начнёт задавать вопросы и сыпать обвинениями. Благодарный король преданного слугу не оставит на растерзание. А не выгорит… Тоже, наверное, сумеет… Хотя, если Жанна и в этот раз вернётся с победой, объяснять никому ничего не придётся – герцогиня уничтожит его в считанные дни…

Ла Тремуй кашлянул, привлекая внимание короля. Тот всё ещё смотрел в окно, но руки, сложенные за спиной, еле заметно дрогнули.

– Жан Люксембургский? – переспросил Шарль таким тоном, словно не прислушивался к женскому смеху, а всё время только и думал о том, что сказал ему министр. – Это же бургундский капитан. Вы предлагаете мне ещё больше разозлить Филиппа, который из-за какого-то бандита уже прислал целую свору делегатов? Что же будет из-за Люксембургца? Война?

Король, наконец, подошел к Ла Тремую и посмотрел ему в лицо каким-то странным, почти ласковым взглядом.

– А вот я думаю, не предложить ли Филиппу новый мирный договор. Пускай приедет в Осер, и мы вместе ещё раз порешаем, как жить дальше.

Глаза Ла Тремуя забегали.

– Но… Ваше величество, один раз герцог уже нарушил все договорённости… Стоит ли снова?

– Вот и посмотрим, – мягко заметил Шарль, после чего улыбнулся Ла Тремую, как доброму другу. – Любому лжецу надо дать шанс одуматься…