– Мне очень жаль, матушка, его величество так занят, что не сможет вас принять.

Он попытался подсластить фразу беспечной улыбкой, но получилось, скорей, насмешливо.

– Зато ты сейчас свободен, – сгустила голос мадам Иоланда.

И осталась довольна – на малыша Шарло этот её низкий и немного отчуждённый голос всегда действовал, как надо. Шарло не пугался, но всегда как-то замирал и не мог ни перечить, ни врать. Поэтому, пока сын не опомнился, герцогиня, уже без церемоний, рассчитанных на стороннего зрителя, схватила его за руку и увлекла подальше от двери и от маленькой фрейлины, которая осталась перед дверью светящимся призраком.

– Сейчас же скажи мне, как Шарль собирается договариваться с Филиппом? Сколько он хочет предложить?

Спрашивать надо быстро и властно, иначе Шарло опомнится, он ведь уже не малыш. И Шарло, действительно, в первый момент потерялся. Высокомерие слетело с него, как слишком большая отцовская шляпа, которую он так любил на себя нахлобучивать, когда и был малышом. Он пытался бормотать, что не понимает, ничего не знает, но магия материнского голоса растаяла так же быстро, как и возникла, и Шарло вдруг обрёл голос.

– О чём договариваться, мадам? О Жанне? Но она сама виновата, и Шарль не собирается платить за глупости деревенской девчонки.

Материнская рука, всё ещё сжимающая его локоть, вежливо, но твёрдо отведена. Сына тут больше нет. А граф становится фигурой слишком влиятельной, чтобы объясняться с кем бы то ни было о решениях, принятых его королём.

– Ты не можешь не знать, кто она такая, – тихо произнесла мадам Иоланда.

Но Шарло безжалостно улыбается. Это уже не насмешка. Это откровенный вызов!

– Вы мудро поступили, матушка, скрыв от короля правду. Теперь совесть его не будет мучить. Она останется деревенской девчонкой в плену, из которого выкупать её не станут.

– ЧТО?!!!

– Тише!

Шарло прижимает палец к губам.

– Я и этого не должен был вам говорить. Но, зная вас, хочу предостеречь…

Теперь это его голос холодеет и густеет, заставляя герцогиню цепенеть.

– Не надо выкупать Жанну самостоятельно, матушка. От Амедея Савойского вчера привезли письмо с предложением вступить в переговоры с Бургундцем. Шарль сделал вид, что под переговорами понял предложения по Компьену и новому мирному соглашению, и вам, матушка, советует сделать то же, если вдруг Филипп захочет повлиять на него через вас. Забудьте о Жанне, а король забудет тайные обстоятельства её первого прихода и простит. Он сам сказал, что готов смотреть на всё это, как на заблуждение близких ему людей. Но, если вы приведёте её ко двору во второй раз, это будет расценено уже, как измена. И в этом я короля вполне понимаю, и не поддержу вас, матушка!