– Вы намекаете на вмешательство Рима? – спросил Филипп.

– Конечно.

– Рим в любом случае вмешается, – вспыхнул Бэдфорд. – Святые отцы уклоняются от процесса… Великий Инквизитор Франции уже предупредил меня, что вынужден поставить папу в известность о том давлении, которое я велел ему оказать на преподобного Леметра.

– Он ещё не сделал этого, – глядя в сторону обронила мадам Иоланда.

– Это пока. Я, конечно, запретил всем недовольным святым отцам покидать Руан до окончания суда, но нет никакой гарантии, что кто-то не сбежит тайком! А там… сами знаете – первый же слух о том, что папа процессом недоволен, и в Рим полетит подробнейший донос!

– Хорошо, что вы это понимаете.

Глаза мадам Иоланды, до сих пор изучавшие канделябр, переместились на лицо регента.

– Но, даже если такое случится, этот донос папа ведь может никогда и не увидеть, – произнесла она со значением.

– Вы гарантируете? – живо спросил регент.

– Гарантировать я могу только такое вмешательство Рима, которое будет соответствовать нашим сегодняшним договорённостям. Если таковые состоятся, папа, как и прежде останется всего лишь сторонним наблюдателем, что бы ему ни доносили. Ну, а не договоримся…

– Можете не продолжать, – хмуро перебил Бэдфорд.

Все трое помолчали. Регент яростно тёр ладонью подбородок. Филипп, с показным безразличием, перекатывал в руке зёрна чёток. Герцогиня же вернулась к изучению канделябра. Она прекрасно понимала – на переговорах заранее теряет позиции тот, кто начинает задавать вопросы непосредственно по делу. Отвечающий же становится в положение человека, который это дело вроде бы корректирует тем своим мнением, о котором его спрашивают. Поэтому она ждала вопросов. Но Бэдфорд тоже не спешил что-то спрашивать или уточнять. Закончив тереть подбородок, он покосился на дверь, за которой вдруг то ли померещились, то ли действительно послышались шаги…

Нет, кто-то определённо приближался, тяжело шаркая!

– Вы ещё кого-то ждёте? – насторожилась герцогиня.

Удивлённый Филипп тоже поднял голову.

– Жду, – поморщился Бэдфорд. – Прежде чем решать что-то, я должен быть уверен, что не обманывался с самого начала, и вы, мадам…

Договорить он не успел. Шаркающие шаги затихли, и дверь начала открываться.

В слабом свете всего нескольких свечей из темноты коридора заползала в комнату безобразно расплывшаяся фигура с одутловатым жабьим лицом.

Досадливо крякнув регент поднялся. Следом встали Филипп и мадам Иоланда.

Перед ними, опираясь на руку сморщенной дуэньи, стояла королева Изабо.