Бегом прибежал пилот, быстро осмотрел «Шторьх», убедился, что бак полон, и нервно протер сиденье для важного пассажира.

Быков ждать и раздумывать не стал.

Мигом «сняв» летуна, он уволок его в кусты, где и бросил, позаимствовав куртку и шлемофон.

Тяжелый пулемет он оставил тут же, хватит и «шмайссера».

С громко бьющимся сердцем Григорий раскрыл дверцу для генерала и замер рядом по стойке «смирно».

Генерал, не обращая на него ни малейшего внимания, пролез в кабину, уселся, поерзал, устраивая на коленях портфель.

Григорий мигом захлопнул дверцу и метнулся под крыло, пробираясь к своему месту.

– Что за шутки?! – изумился немец в форме штурмбаннфюрера СС. – Кто этот тип? Где Винцель?

Тут руки у офицеров сами собой потянулись к кобурам.

Погибать смертью храбрых в планы Быкова не входило, поэтому он сбросил автомат с плеча на руки и открыл огонь.

«МП-40» заколотился, рассылая очереди, но Григорий не собирался долго выступать в роли палача – генерал был важнее.

Тот как раз совершал телодвижения, собираясь выйти.

Быков ударил пяткой по дверце, та с силой захлопнулась, отбрасывая генерала.

В это самое время Григория догнала-таки пуля – бедро будто раскаленным шкворнем прошили.

– С-суки…

Бросившись к кабине, «Колорад» запрыгнул на место пилота, ударил локтем пассажира, пока тот не очухался, пошарил пальцами по приборной доске, сориентировался, наконец, и завел двигатель.

– Доннерветер! – простонал генерал, пуча глаза. – Что происходит? Где Винцель?

– Винцель помер, – ответил Быков, выруливая. – Примите мои соболезнования.

Аэродром понемногу охватывала паника – охрана бегала, не зная, за что хвататься.

Сбить «Шторьх» легко, вот только как при этом выжить генерал-майору?