– Выпустите меня немедленно! – заорал немец и заткнулся.

Дуло «Астры» весьма чувствительно уперлось ему под подбородок.

– Заткнись.

Генерал-майор притих, как-то даже усох.

А панические настроения среди аэродромной команды, видимо, реально имели место, поскольку додуматься до того, чтобы попросту перегородить взлетную полосу, офицерье догадалось слишком поздно.

Пара тягачей и грузовик уже двигались к полосе, но Быков не стал их дожидаться, а взлетел, благо, «Шторьху» достаточно и полусотни метров для пробега.

Самолет набирал высоту, и сразу десятки лучей прожекторов скрестились на нем, высвечивая кабину белым калением.

– Придурки…

Григорий резко увел «Шторьх» в сторону и вверх, а потом сразу спикировал. Понесся на бреющем.

Генерал-майор сидел рядом, вцепившись в свой портфель, бледный, капли пота катились у него по щекам, а он лишь таращился за стекло и шептал что-то неслышное.

Молился?

Где-то позади взлетали «фоккеры» и редкие «Мессершмитты», бросались в погоню, но проку от их резвости было – чуть.

Быков летел по-над самой землей, иногда одним чутьем угадывая холм или лес.

Неожиданно свернув к югу, он сбил со следа «мессеры» и «фоки» – те по-прежнему мчались к востоку, рыская на разных высотах – и все более удаляясь от маленького «Шторьха».

Нога онемела, а кровь все сочилась и сочилась – в сапоге уже хлюпало. Быстрее надо до дому, а то вся выльется…

– Как вас зовут? – спросил Григорий.

Уловив внимательный взгляд генерала, направленный на его автомат, он усмехнулся.

– Но-но, не балуйтесь. А то выброшу.

– Вот как? – изогнул немец бровь. – Вас же послали за мной! С чем же вы вернетесь? Комиссары вас не пожалуют!

– Вы плохо знакомы с советскими реалиями.