На этом фоне погоня в пьяном виде за дворовыми с ножом и обещания зарезать, а также создание личного гарема смотрелись несколько бледно. С кем не случается. Сам не без греха. Конечно, Стеша не подневольная, но по всем понятиям не ровня. Но это ерунда. Низкое происхождение матери не сказывалось на движении детей по социальной лестнице, если только отец хотел видеть их своими наследниками.

Дворянское общество сквозь пальцы смотрело на связи с крепостными девками. Детей, рождавшихся от любовных утех с крестьянками, барин мог признать и дать вольную, другие так и оставались холопами. Часто молодой барчук рос в окружении своих кровных братьев и сестер, а старые слуги оказывались его близкой родней.

Хуже всего, что по указу 30 апреля 1730 года «людям и крестьянам на помещиков, управителей и на приказчиков челом не бить и суда не давать». По закону я обязан вернуть мужика хозяину и напрочь забыть о слезнице. Но есть замечательная отмазка: от рук Карпина пострадали и свободные — однодворец, подканцелярист, священник соседнего села. Последнего били по приказу хозяина и посадили в погреб на два дня. Тот пришел увещевать помещика по поводу его крестьян.

Кроме всего прочего, вконец одуревший помещик драл такие налоги и так наказывал, что полторы сотни жителей его деревни ударились в бега. Часть их бродили по округе и разговорами способны были вызвать возмущения и в спокойных селах. Даже без свободных под это можно раскрутить и остальное, превратив в показательный пример. Крепостной тоже православный человек, с ударением на оба слова — православный человек, — и издеваться без причины над ним непозволительно.

— Скажешь все это на допросе под кнутом?

— Всю правду выложу! — прохрипел мужик, перекосившись. — Не из дворовых холопов без совести, честнóй крестьянин.

Такие вещи нужно почувствовать в реальности, чтобы понимать. Добрый Петр Великий для упрощения повелел записывать всякие мелкие группы, не входившие в понятие «зависимые крестьяне», в определенное сословие. Приравняли и холопов с крестьянами, отказываясь юридически видеть между ними разницу. Однако различие в головах сохранилось.

В крестьянской среде бытовало твердое убеждение, что дворовые — суть хозяйские рабы. А хлебопашцы привязаны не к владельцу имения, а к земле как таковой. Потому и продавать их можно исключительно с участком. Одновременно помещик имел право переводить жителей деревень из крестьян в дворовые.

Казалось бы, жизнь в барских хоромах сытнее. Но земледельцы так не считали. Для них уход в дворовые являлся понижением статуса. Между крестьянином и барином стоял мир, их отношения не были прямыми. Что же касается дворового, то он полностью зависел от хозяина и его настроения. Кстати, и продавали в первую очередь их. Потому, если хотел помещик взять горничной в дом приглянувшуюся девочку, должен был заплатить родителям. Многие охотно отдавали, избавляясь от лишних ртов. Только то уже отрезанный ломоть и считай чужая. Настоящие трагедии на этой почве случались, с самоубийствами.