– Некогда уже. Надо действовать. Появилась прекрасная возможность. Пока они там кучей собрались.

– Просто я подумал, что они, наверное, готовят что-то и разъедутся скоро. Чего им стоять-то?

– Вот и поторопись! – отрезал старший майор.

Да, не вышло, как хотели. Хотя сами вроде настаивали на двух группах. Говорили, что одну сразу засекут и толку будет – ноль. Ладно, будем посмотреть.

По пути к лесу, в машине, Зимин завел разговор:

– Серег, а чего, второй группы не будет? – блин и этот туда же.

– Нет, приказано действовать самим, – отрезал я.

– Понятно, как всегда, сами доложили, сами и расхлебываем. Хорошо хоть пушки не заставили тащить и по фрицам стрелять.

– Прикажут, потащим, что за разговоры, товарищ младший лейтенант? – мне уже порядком надоела эта болтовня, самому не по себе.

– Командир, ты чего? – удивленно уставился на меня Саня. Не привыкли ребята к резкому обращению.

– Ни хрена и луку мешок. Думаешь, я не спрашивал про поддержку? Давайте лучше думать, как нам сделать так, что бы немчура нас не сразу засекла.

– Командир, можно? – казах поднял руку.

– Конечно, Мурат, говори. Ты у нас всегда чего-нибудь придумываешь, этакое.

Казах засмущался, на секунду отвел глаза, но тут же встрепенулся:

– Разреши командир, я на елку залезу. Бинокль у меня свой есть. И оттуда, дам вам знак. Ну а вы уж сами, там. Если немцы вас запеленгуют, то быстро не доберутся до вас. Я ведь их раньше увижу, успеете скрыться.

– Идет, – подумал и ответил я, – как «маякнешь»?

– Чего? – уставился на меня казах.

– Ну, знак как подашь?

– Тряпкой махать буду.

– На елке, ветви длинные. Чтобы помахать, нужно тянуться далеко. Ты возьми с собой палку какую-нибудь. К ней привяжешь тряпку. Вытянешь и помашешь. Только надо две разные. На концы привяжи. Красную, если немцы в куче, и белую, если разъехались.