Однажды он в шутку спросил у жены, что ей в нём нравится больше всего. И получил ответ, по сей день греющий душу: «От тебя пахнет огнём и железом, любимый».

Огнём и железом… Даже если бы он сомневался в искренности жены насчёт её происхождения из рода кузнецов, этот ответ развеял бы все сомнения. Женщина старается – если у неё есть такая возможность – выбирать мужа, подобного её отцу. У Янь такая возможность была.

Почему-то снова вспомнился Ванди, но не крепким юношей, каким он был год назад, а одиннадцатилетним сорванцом. Незадолго до рождения Юэмэй он как-то улучил минутку и подошёл к нему с благодарным поклоном. «Спасибо тебе… отец». «За что?» – спросил тогда он. «Мама давно так часто не улыбалась», – ответил приёмыш. «Это не только моя, это и твоя заслуга, сынок…» Искренний, умный и удивительно честный мальчик. Почтительный сын. Ляншань старается быть похожим на старшего брата, это хорошо. Плохо, что старший променял наковальню на меч, но… Как сказала жена, узнав о решении Ванди уйти в армию: «Первый в нашем роду встал к наковальне, хотя сотни лет его предки пахали землю. Может быть, снова пришло время перемен, и от нашего сына пойдёт род воинов?» Любой ханьский мужчина на месте Юншаня посетовал бы на молодёжь, отбившуюся от рук и не чтящую заветы предков, но, помнится, он сам в возрасте Ванди пустился на поиски приключений, уйдя добровольцем в армию. Приключения-то он нашёл, это верно. До сих пор хромает. Но попытка была, и отменить этого не получится. Нечего попрекать молодца, если сам хорош.

Быть может, сыну удастся то, чего не удалось отцу?..

Ещё не перешагнув порог, Юншань уже знал, что его ждёт. Жена и малышня встретят его положенным по обычаю ханьским поклоном, а потом все разом повиснут у него на шее. Дочка будет тарахтеть о своих детских делишках, близнецы будут радостно пищать, а Янь… Они давно научились обходиться без слов. Достаточно будет взглядов.

Если семь лет спустя после свадьбы они остались друг для друга единственными, это дорогого стоит.

– Что высматриваешь? Бейши ещё далеко. Даже такому дылде, как ты, и даже с лошади, и то не разглядеть.

Юморок у десятника был типично армейский, в стиле «копать от меня до следующего дуба», но солдаты – существа простые. Чтобы поржать, вполне хватит и этого. Они и ржут. Только Чжан Бин не смеётся.

– Не теряю надежды, господин десятник, – лучший способ не стать вечной мишенью для насмешек – шутить над собой самому. – Родители говорят, я ещё расту.

– Смотри, не перестарайся, – десятник Ли сегодня был в благодушном настроении и дозволил словесные пикировки во время марша. Всё же веселее в пути, чем всю дорогу молчать, как рыба. – На тебя и так доспехи еле подобрали, а если ещё вытянешься, придётся делать особый заказ.