– Я сама, – Яна аккуратно вынула ручку черпачка из ладошки дочери. – Расплещешь ещё на себя, не дай бог.

Кипяток пролился из черпачка в чайник с заваркой, и по домику начал расплываться аромат свежего чая.

– Брат незадолго до того женил своего старшего, – продолжала Юэмэй: чайный аромат немного встряхнул её. – И так случилось, что он как раз отправился с сыном за слитками железа, а его жена и невестка остались с нами. Мой старший… Он такой был непутёвый. С четырнадцати лет за служанками бегал, а к шестнадцати уже был отцом, я точно знала. Он… и жена моего племянника… Словом, когда я их застала, побила обоих и запретила встречаться. Но брату ничего не сказала, побоялась. Ни он, ни мой племянник так до самой смерти и не узнали, что их единственный наследник был не их, а моим потомком… Когда всё немного утихло, мы сумели добраться до наших ценностей – за семнадцать лет я смогла кое-что скопить, и далеко не всё нашли бунтовщики – и мы с сыновьями покинули мою родную деревню. Империя тогда распалась на царства, путешествовать стало небезопасно, но в земли Чжоу мы добрались благополучно. Мы обустроились на новом месте. Я кормилась гаданием, мои мальчики нанялись в армию Чжоу. Потом дослужились до офицеров, женились. А я втайне от всех совершила вторую глупость… Я нашла ученика. Талантливого парня, он гадал не хуже меня. Я надеялась, что однажды, со временем, у него тоже разовьётся дар путешествовать… во времени и пространстве. И одновременно, чувствуя, как вместе с молодостью уходит здоровье, я решилась создать… вещь, которая вместила бы мой собственный дар. Ведь к тому времени я научилась творить вещи, способные как защитить, так и навредить. Ты тоже это умеешь. Но ты делаешь только обереги, а я творила… всякое. Лишь бы платили. Мне было всё равно.

Яна аккуратно разлила чай по чашкам и добавила в каждую по листочку мяты для вкуса.

– Осуждаешь? – спросила Юэмэй.

– За равнодушие – да, – раз уж у них взрослый разговор, незачем вилять. – О последствиях ты, кажется, не думала.

– Совсем не думала. Мне тогда казалось, что если я создам вещь, способную сохранить мой дар, то смогу передать её. Хоть сыновьям, хоть ученику. Но у Неба оказалось странное чувство юмора. Создавая тот амулет, я вложила в него всё. Всю душу без остатка, не один лишь дар. И мой ученик, единственный, кто знал о моём плане, взял его из моей мёртвой руки… Моим сыновьям он ничего не сказал. Позже, когда он прославился как великий прорицатель и чудотворец, семья моего младшего сына полностью погибла во время пожара. А семью старшего казнили, когда он сам был схвачен и обезглавлен по доносу… Как я это узнала? Так этот… мой ученик мне всё докладывал. В подробностях. Зная, где я, и что я всё слышу, но поделать ничего не могу. Похоже, ему доставляло особенное удовольствие мучить меня таким образом. И учеников он нашёл таких же. Один из них, ученик его далёкого последователя, стал Ши Хуанди… И так продолжалось три тысячи лет… Счастье, что со временем амулетом стали пользоваться лишь по крайней необходимости, и я временами впадала в забытьё. Иногда на век-полтора, но чаще на несколько десятков лет. Во времена опиумных войн амулет попал в Европу. Английский солдат, сорвавший его с шеи одурманенного китайца, не представлял, что попало ему в руки. А я тогда попутешествовала по миру, пока амулет не оказался в руках одного… человека со способностями.