— А ты и в самом деле… князь?

Собственно говоря, Вар-ка почти не рисковал: он был уверен, что Свен его резать не станет. По крайней мере — сейчас.

— Экий ты… Князь — не князь… Али мнишь, будто Рутич иль Домлат от конинга Райта род свой ведут?

— Ну наверное…

— Тогда и я от того конинга! Жребий-то мог и мне в руку лечь.

— Какой жребий?

— Вестимо какой — камушки черные да белые. Как нашли мы с Фрастеном селище ничейное, стали жребий тянуть: кто из нас князем тут будет, а кто воеводой. Давно то содеялось — молоды были, глупы.

— Фрастен — это князь, у которого ты раньше служил?

— Се — родитель Домлатов. Немало медов да бражки на тризне по нем было выпито.

— Он умер?

— Знамо дело, согреешься, коли сын торопить станет.

— Я чувствую, что это очень опасные тайны. Скажи лучше, Свен, а чем вы раньше-то занимались? Ну до того, как Фрастен стал князем?

— То — весело было. Слыхал про реку великую? Что на полдень течет да Диром зовется? Вот мы там, на перевoлоке, купцам да гостям помогали. А раз как-то обидели нас. Так крепко обидели, что от всей ватаги только двое нас и осталось. Пришлось в леса подаваться, — взгляд Свена затуманился воспоминанием. — Зрим как-то: гонят гости к порогам караван немалый, и, считай, без охраны совсем. В лодьях мед, рухлядь мягкая, а больше все челядь в цепях на продажу. Поскупились, думаем, купчишки воев нанять — на авось надеются. Вот и пусть надеются — се нам в радость! Взяли их у порогов без бою — сами дались. Собрались мы уж добро дуванить, да неладно вышло: скинула челядь цепи, мечи из-под лавок достала и давай нас пластать. То-то дивились мы, больно баб везут мало. Не купчишки то оказались, се градский князь по души наши воев послал.

— Это что же… Так вы… разбойниками были?!

— Коли Игвар-князь нас в викинге бросил, — усмехнулся воевода, — коли домой на Конугард без нас ушел, не князь он нам более. Потому его гости — не наши, что осилим, то и возьмем.

— В викинге?! Не разумею что-то…

— Чо разуметь-то? Пришел я по младости лет с Алдейгьюборга и в Конугарде у Игвара в дружине остался. Повел он нас как-то за море — Микланд воевать. Ушла-то сила великая, а вернулись с Игваром десяток лодий. Нас-то он, считай, бросил в сече морской — огня испугался. А мы на трех лодьях от галеры отбились да на мелкую воду ушли. После того Игвару по клятве воинской не бывать князем, потому и сказал он, будто сгинули все. Мы-то не сгинули, да вернуться уж некуда стало — пришлось самим кормиться.

— А скажи, Свен… Что это Лютя тебя так странно вопрошал? Там, в доме, помнишь? Ведь почти грозил даже?