— И поэтому, товарищ Любимов, вы подрубили в своей речи под самый корень Коминтерн, которого так боится мировая буржуазия? — пропустив мои последние слова мимо ушей, насел на меня Молотов.

— Коминтерн давно уже никого не пугает, более того, он используется нашими врагами для оправдания агрессии против СССР, служит предлогом к объединению наших врагов в единый фронт. В условиях надвигающейся войны надо правильно понимать приоритеты. Сейчас вопрос стоит так, что нам приходится выбирать, или Коминтерн, или СССР. Для меня ответ однозначен. Поэтому я и выдвинул в своей речи стратегию концентрации, частью которой является отказ от экспансии в любой форме, будь то военной или идеологической. Мы живём по своим законам, которые нас устраивают, а буржуазный мир пусть живёт по своим как хочет. Мы за всеобщий мир. Стратегия мирного сосуществования, до поры до времени, социалистической и капиталистической систем. Если же у буржуев есть какие-то проблемы с коммунистами, уроженцами их стран, то нет вопросов, пусть высылают их к нам, всех примем и трудоустроим. Отказ от Коминтерна переводит классовую борьбу из плоскости межгосударственных взаимоотношений в плоскость личного выбора каждого, где, в случае нашего успешного поступательного движения в деле развития социализма, противопоставить нам империалисты практически ничего не могут, так как личная свобода — краеугольный камень так называемых демократий. В итоге углублённого построения социализма в отдельно взятой стране, СССР сосредоточит в себе подавляющее большинство производительных сил мира. Вот тогда то, партия и может безопасно, подчёркиваю, безопасно для страны, вернуться к стратегии экспансии социализма и вернуть трудящимся по праву им принадлежащие территории, где господствовала буржуазия. Или, в зависимости от достигнутого технологического уровня, вовсе не мараться об неудачников, топчущихся в историческом тупике, а шагнуть в космос, к иным планетам и даже звёздам, оставаясь верными стратегии концентрации. Но для того, чтобы это осуществилось, надо сперва провести операцию "Кукушка". А чтобы она была проведена так, как задумано, жёстко необходимо лишить наших возможных заклятых друзей любого шанса втравить нас в агрессивный военный союз и воевать нашими руками. СССР устраивают только оборонительные союзы и только всеобъемлющие, а не региональные. Именно для этого я и произнёс в Сталинграде свою речь.

— Я не очень понимаю, товарищи, — оттолкнувшись руками от стола и откинувшись на спинку стула, поднял голову Молотов, оглядывая в поисках поддержки присутствующих, — в каком качестве я здесь нахожусь. В каком качестве здесь товарищ Сталин, товарищ Киров, даже роль товарища Берия мне не ясна. Нарком внутренних дел знал или нет о Сталинградской речи заранее? Или товарищ Любимов самочинно присвоил себе исключительные полномочия и поставил партию перед фактом? Мы что, исполнители его воли? Вы бы, товарищ Берия, своему капитану хоть майора присвоили бы что ли! Мне не по себе становится, когда он приказывает маршалу Ворошилову и флагману флота второго ранга Кузнецову остаться, остальным выйти! — подпустил сарказма в конце своего выступления глава НКИД.