А что – так? Я спросил:

– Что, и я поеду?

– А как же! – ответили ребята вразнобой. – Нам такой как ты, для первой части выступлений и нужен! Юлька-то поет эстрадные песни, на танцах!

– Так а что я петь буду?

– Вот и давай намечать репертуар и завтра же – репетировать! Юлькин репертуар мы уже освоили!

Так началась моя учеба в Университете.

Мы наметили репертуар. Назавтра мы уже вовсю репетировали. И через неделю выехали на нашем автобусе с гастролями по краю.

Я пел романсы и песни «Гори-гори, моя звезда», «К несчастью или к счастью», «Сиреневый туман», «Снег январский», «Дорожную», «Цыгана» и если поблизости не было ненужных глаз и ушей – «Журавли» и «В Кейптаунском порту». Когда меня узнали получше, по заявкам пел «Почти устал» и «Гори звезда моя, не падай».

Впрочем, «В Кейптаунском порту» у меня быстренько сперла Юлька и пела ее на танцах, причем студенты подпевали ей хором.

Часто ночевали мы в общежитиях и гостиницах, но больше всего я любил, когда мы выгоняли автобус за околицу, доставали и устанавливали три палатки (Юлька и шофер спали в салоне), и допоздна сидели у костра, потягивая кисленькое сухое вино, закусывая чем бог послал и пели под мою гитару. Что? Да все подряд!

Август стоял в этом году обалденный! Было тепло днем, а ночами прохладно, дождей не было, деревья стояли зелеными вплоть до начала сентября.

И поэтому спать было лучше всего в палатках: прохладно и воздух чистый и пьяный – что еще нужно студентам!

Я как-то легко влился в коллектив, ребята оказались отличными. Юлька – а что, Юлька? Я стал замечать, что когда мы сидели ночами у костра, она все чаще норовила подсесть ко мне поближе, а один раз даже как бы случайно, задумалась, мол – положила голову мне на плечо.

Димка тут же пробормотал:

– Юлька вышла на тропу любви!

И получил в ответ: «Дурак!»

И ведь не убрала голову, так и сидела еще с полчаса… На другой день Димка мне рассказал, что у Юльки на первом курсе (сейчас она уже на третьем курсе филологического) была жуткая какая-то любовь, с парнем из политехнического, а потом была какая-то трагедия, Юлька чуть ли не травилась, впала в депрессию, а тут Варшавнин обнаружил, что у нее прекрасный голос, и так она попала в ансамбль, и здесь ожила.

– Ты не думай! Мы за Юльку, если что… – предупредил он меня, ну, а я ему ответил:

– Нужна мне ваша Юлька!