Полюбовавшись делом своих рук, я сказал корчащимся и стонущим на асфальте пацанам:

– Девушку мою зовут Юля. И если что…

На следующий вечер Юля специально прошла рядом с ними и, поравнявшись, негромко поздоровалась:

– Здравствуйте, мальчики!

И услышала в ответ: «Привет, Юль!» и «Здорово, Юля!» Отныне она была в этом дворе «своей».

А я порадовался, что не растерял форму. А все наши, которые наблюдали драку, стоя в сторонке, наутро восторженно цокали языком и упрашивали «научить их приемчикам».

В это же время у нас начала работать военная кафедра.

Еженедельно с нами теперь проводили занятия работники военной прокуратуры. И после окончания учебы мы обязаны были пройти двухмесячные сборы в воинским частях Сибирского Военного округа, поработать военными дознавателями, и по итогам нам будут присвоены звания «лейтенант юридической службы Советской армии».

Пока мой жизненный план выполнялся полностью. Срочная служба в Армии в прошлой жизни до сих пор представляется мне не иначе, как кошмар.

С конца октября мы также стали все чаще собираться по вечерам на репетиции. К этому времени я и Юлька подобрали себе новые песни для репертуара, и теперь наш художественный руководитель Олег расписывал партитуры, часами осторожно трогая пальцами клавиши своей «Ионики», подбирая мелодию. Одно время к нам на репетиции вдруг зачастил Борис Варшавнин, но как только мы заметили его нездоровый интерес к нашей Юленьке и то отвращение, которое выказывала девушка при упоминании имени секретаря комсомола, мы однажды прямо и открыто поговорили с ним.

Когда он пришел в зал, мы прервали репетицию и попросили Юлю выйти из зала. А потом Олег от имени всех нас сказал примерно так:

– Боря! Мы тебя уважаем, но Юлька – наша девчонка, и мы ее в обиду не дадим! Если не останешь от нее – мы просто все уйдем из ансамбля. Как, ребята? – И он обвел нас глазами, и мы все выразились в смысле, что да! Уйдем на фиг!

– Ну, действительно, Борь! – заговорил самый старший из нас, двадцатипятилетний Петя Николаев с последнего курса истфака). Ну что, тебе девчонок мало, что ли? Да на тебя вон первокурсницы все смотрят, открыв рот – только свистни!

А Юлька… Не надо ее трогать! То та история, а теперь вот, на Монасюка запала…

– Ты чего, Петь? – возмутился я, но Николаев лишь махнул рукой:

– Ну, если ты, Толян, этого не знаешь, то ты такой единственный из всех!

– В общем, решай, Боря, – подвел черту Олег.