И Людмила Олеговна говорит:

– Вот что! Я обещаю, что твой Монасюк приедет к тебе. И я еще и переговорю предварительно с ним!

– Не на-а-адо-о! – шмыгает носом Варвара.

– Надо, Варя! Он будет знать, что ты просто глупая дурочка!

– Он знает! Он так и сказал!

Папа:

– Варюша! (очень мягко – подходит, обнимает). А ты-то сама замуж за него хочешь?

– Папуль, еще как хочу!

– Ну! – разводит руками Петр Петрович.

– Ну, про «замуж» говорить рано, – тут же уточняет мама, – ты еще даже не поступила в институт! Толик твой вон учится…

Я действительно старательно учился. И на меня с уважением начинали смотреть преподаватели (ну, а у студентов я пользовался уважением давно – как только стал петь в ансамбле), и даже наш декан всячески выделял меня, ставя на общих собраниях курса в пример. Но я действительно учился очень старательно, даже во время ночных работ в пакгаузах и на разгрузочных площадках при любом случае простоя я доставал учебник, который брал с собой, и читал, читал.

Между прочим, из-за этого я заработал уважение и среди грузчиков.

В самом конце октября раздался очередной междугородний звонок (отцу часто звонили и из Москвы, и из других городов).

Но это был звонок мне. Звонила мама Варвары.

– Толя, здравствуйте! Это Людмила Олеговна!

– Здравствуйте, я узнал вас, Людмила Олеговна. Вы – мама Вари.

– Да. Вы меня простите, я очень виновата и перед Варей, и перед вами. Мне ведь тогда, на выпускном вечере рассказали о песне про Варвару, ну, и про букварь открытый, конечно…