– Я тебе за Варьку Монасюк жопу порву в лоскуты! – проревел Стариков и «дал» доценту в глаз…

А многочисленные звонки в крайком были от родителей и других родственников наших с Юлькой товарищей по ансамблю «Белые крылья»… Которых обзвонила Юлька. И поднявшая тем самым бучу на весь город!

Вечером после всего этого мы лежали в постели, донельзя уставшие, и уже засыпали. И тут Варька, тесно прижавшись ко мне, пробормотала:

– Толюсик, я тебя так люблю… Так люблю…

Я прижал ее к себе и стал тихонько шептать ей на ухо:

– Ласточка ты моя любимая, сказка моя белокурая, радость моя светлая…

– Ты меня возбуждаешь… – тут же зашевелилась и зашептала Варя, но я ей тихонько сказал:

– Да ты просто спи…

– Я не могу… – и она крепко обняла меня и забросила на меня ногу.

– Нельзя быть такой сексуальной…

– С тобой – только такой и нужно…

– Тогда возбуди меня! – и я принялся с интересом ожидать, что придумает моя женушка.

Варька соскочила с постели, встала перед кроватью, подняв сомкнутые в замок руки над головой.

Беременность еще не повлияла на ее фигуру, и я с нескрываемым удовольствием смотрел на свою любимую женщину.

Она, конечно, сознавала это. Неожиданно она вдруг тихонько запела:

– «Он так и не узнает, кто ей открыл букварь,

С кем спит и с кем гуляет – Варя-Варь, Варя-Варя, Варь»!

И, взвизгнув, бросилась на меня, крича: «Я наверху! Я-на-вер-ху!»

А потом шептала мне: «Я так тебя люблю… Спасибо тебе, мой родной… Ты только никогда не оставляй меня… Не бросай меня, Толичка…»