Я хочу, чтобы вы верили мне, Варюша, верили, что это не попытка обмануть вас.

Вот то, что может знать только Анатолий из 1965 года.

Мы оказались вместе с вами впервые на скамейке в нашем Боговещенском парке примерно числа 15-го сентября, сразу после шестого урока в нашей школе. Вы подошли к скамейке, а я уже сидел на ней, и я сразу вас не заметил.

На вас были светлое пальто и белый берет. И вы сказали мне, что любите осень, и спросили, люблю ли осень я. А я смутился и что-то пробормотав, ушел.

Потом мы встретились с вами в Новогоднюю ночь. Мальчики были в темных очках, кожаных перчатках, галстуках-бабочках – помните? А девчонки – все, кроме вас, из медучилища. Вы оказались в нашей компании по приглашению, но пригласил вас – не я. Вас пригласил Ратик Белоперов.

А вот проводил домой вас тогда – я. И вы не выполнили своего обещания поцеловать меня в ту ночь… Помните, вы воспользовались уловкой – мы подошли к вашему дому в половине шестого утра, ранее же вы обещали поцеловать меня в шесть. И поэтому сказали: «Хочешь поцелуя – жди не улице до шести часов!»

А я ждать не стал. Потому что любил другую, Варя! И ничего бы не изменилось, поцелуй вы тогда меня, или нет. Хотите знать, как развивалась т а временная линии жизни Толи и вас?

Если бы не произошло то, что произошло (то есть сущности одного и второго Монасюка не поменялись местами), линия жизни развивалась бы так. Вы очень любили бы меня, Варя, и добивались бы встреч со мной, а я бы уклонялся. Потом – я бы уехал из Боговещенки, а вы вышли бы замуж за Белоперова. Вас ожидали бы тяжелейшие жизненные невзгоды: пришлось бы пережить арест мужа, осуждение его на много лет, а потом вы вместе с ним исчезли бы из моего поля зрения.

Так бы было, Варя, об этом хорошо помнит моя вторая половина. Та, которая прожила жизнь без вас, поняла к 60-летнему возрасту, чего лишилась, отказавшись от вас, и так захотела изменить свою и вашу жизнь, что, надеюсь, смогла это сделать.

Так будьте счастливы с ним вместе, Варвара Рукавишникова! А может быть – и с ним, и со мной?

Варя! Я так хорошо помню вас – в вашем белом берете, красном шарфе, такую молодую и ослепительно красивую!

Я искренне рад за вас, ребята! И если на данный момент у вас что-то разладилось – срочно встречайтесь, обнимитесь – и в койку!

И любите друг друга так, как если бы ничего в вашей жизни никогда не менялось.

Хотя теперь вы, наверное, далеко не юнцы?

Счастья вам!

Ваш Анатолий Монасюк

P.S. Я почему-то уверен, что рано или поздно это письмо окажется в вашем времени. А так как такая черта, как педантизм, наверняка свойственная Анатолию в любом времени, я кладу письмо в свою папку с документами – уверен, такая же папка будет и у вас.