Крестьянский круг разумения так далеко не простирался. В разговоре стражников меж собою однажды удалось услышать про Керчь и Яссы, — но эти двое, к несчастью, был арнауты и говорили по-своему. Ни черта не разобрать; их речь даже туркам не внятна.

Единственным отрадным обстоятельством была решительная поправка моего здоровья. Парное козье молоко, долгие прогулки, горный воздух… Главное же — полная беззаботность. Свобода означает обязанности, хотя бы и нами самими выбранные. Первое время донимало беспокойство по поводу прерванных дел и своих людей, оставленных без надлежащего водительства там, в вольном мире. Потом сказал себе: не стоит переживать о том, на что повлиять никаким образом не можешь. Даже о свободе не стоит — когда нет возможности ее вернуть. Если шанс появится, тогда не зевай! Но пока не видно. Стража несет службу без послаблений и ошибок; жители, коли нужно будет, готовы в любой момент ей помочь. Кругом одни враги. Дети — и те глядят волчатами. Ребята Франческо, не обладая всеведением и всемогуществом, хозяйский след потеряли. А самому, без поддержки, бежать не удастся. Чтобы оторваться от людей Ибрагима на горных кручах, надо быть орлом или козлом.

Такая жизнь тянулась до самой осени, когда скупщики шерсти принесли весть о заключении мира. Если верить политикам с турецкого базара, цесарь Карл на коленях просил прощения и клялся за себя и наследников никогда не воевать Боснию; если же кто из них нарушит сию клятву — то пусть корона его рассыплется в прах, и с нею — вся империя. Вздор, конечно. Хотя, какими бы глупыми выдумками ни уснащали рассказчики этот сюжет, ясно было: Белград возвращен Порте, следственно, трактат заключен к пользе султана. Касательно войны турок с Россией я долго пребывал в неведении, принужденный судить о положении по косвенным признакам. Чем выше градус ненависти к русским — тем лучше, стало быть, дела. Похоже было, что мои соплеменники не посрамили воинской чести.

Злобные сантименты, однако, совсем не распространялись на меня лично: здесь царило, скорее, равнодушие. Даже обидно: ужели все баталии генерала Читтанова не оставили ни малейшей зарубки в душах врагов?! Увы, забылись прошлые войны! Миних, индюк надутый, затмил. Да и природные свойства турок сказались: народ сей горяч и кровожаден, но не злопамятен. Как, впрочем, большинство земных племен, не исключая нас, русских. Даже чопорные британцы, собравшись в толпу, превращаются в такого же простодушного зверя, доброго и жестокого попеременно. Сегодня отрубят голову королю, завтра проснутся: «Братцы, а мы, это… Случайно, не погорячились?» И сажают на престол сына казненного. Однако сие проявляется лишь en masse, когда свойства всех отдельных персон нивелируются в общем рое. Порознь все люди разные. Я вот, к примеру, злопамятен. Приключится случай вернуть свободу — ох, и заплачут те, кто у меня ее отнял!