— Если ты за пятьсот английских миль читаешь мысли вражеских генералов, как открытую книгу, — тебе, дорогой мой, просто цены нет!

— Вы можете смеяться надо мною, Eccellenza — но вот, извольте послушать, что пишет из Стокгольма очень осведомленный человек. Особая депутация риксдага в составе одиннадцати душ, под председательством Левенгаупта, составила секретный прожект о мире с Россией. Настолько же секретный, как и все остальное в королевстве. Неделю спустя, о нем разве что кухарки на базаре не толковали. Сим постановлено не вступать даже и в перемирие, пока российское государство не вернет шведам всех земель, отнятых в прошлую войну. Для обеспечения же безопасности оных на будущие времена, граница должна быть значительно отодвинута к востоку, против установленной Столбовским миром, и проведена через Онежское озеро к Белому морю.

— Совсем обнаглели.

— Если же, против ожидания, шведское оружие потерпит существенный урон, или на Швецию восстанут иные державы, депутаты готовы удовлетвориться отдачею Карелии и Ингерманландии с Петербургом, при непременном условии, что России будет запрещено иметь корабельный и галерный флот в оставленных ей Эстляндии и Лифляндии.

— Точно ли сей прожект комиссией Левенгаупта составлен? Больше похоже, что сочинил какой-то шутник.

— Подлинность проверена по надежным каналам.

— Сколько там у них солдат, в обоих лагерях?

— По разным показаниям, от восьми до десяти тысяч. Генерал Будденброк еще четыре месяца назад отдал приказание финским поселенным войскам собираться под его рукою; однако, исполняется сие очень медленно.

— Кого Господь захочет наказать — лишит разума. С этим идти на Петербург?! На что они рассчитывают?

— На измену, мятеж и смуту — больше не на что. Персона, за которой Вы велели наиболее тщательно приглядывать, встречалась не только с французским послом, но и с шведским, до отъезда оного в связи с возгоревшейся войною. О чем они говорили — неведомо. Я сразу Вам сообщил, без отлагательств.

— Я читал. Дьявол, не может такого быть! Не верю!

— Она действительно встречалась с фон Нолькеном!

— Что встречалась, верю. Что согласилась вернуть отцовские приобретения… Понимаешь, Марко, она религиозна. Верует — по-настоящему, серьезно и глубоко, — в бессмертие души, в загробное воздаяние, в то, что батюшка смотрит на нее с небес… Разрушить, пред отцовскими очами, дело всей его жизни?! Ни за что!

— Но в таком случае действия шведов лишены всякой логики. С наличными силами, Левенгаупт не вправе надеяться на успех.

— Бог знает. Может, она решилась взять грех на душу и дала Нолькену обещания, которые не собирается исполнять. Может быть, сам барон неосновательно истолковал в свою пользу туманные двусмысленности, какими женщины любят потчевать поклонников, а при случае готовы угостить и партнеров по играм вокруг трона. Да мало ли что еще возможно! Главный ее поверенный — Лесток?