Но, по крайней мере, лондонское эмигрантское правительство объявило Советский Союз своим основным врагом, отодвинув решение всех спорных вопросов с Германией до лучших времён.

Хотя, было много вопросов со стороны низовых исполнителей, несколько неясных попыток ответить на них, некоторое количество дурацких идей, в которых предлагалось воевать только против немцев. И многое другое, что никак не укладывалось в рамки политики эмигрантского правительства Польской республики, обосновавшегося в Лондоне. И в последнее время, всё больше и больше, проявлявшего странную предрасположенность к немецкому варианту решения проблем.

— Я сожалею. — Высказал соболезнование генерал Ровецкий. Немного подумал и добавил главный вопрос, возникший у него в голове. — Но, что ты хочешь от меня?

— Стефан, до меня дошли слухи, что ты принимал участие в одном очень важном совещании, имевшим место 3 июля этого года в предместьях Варшавы. — Полковник сделал паузу. — Мне хочется знать — так ли это?

— Меня там не было. — Твёрдо ответил Ровецкий. — Я в это время собирал наши отряды на севере, около прусской границы.

— Но тебе известно об этом совещании? — Сделал выводы Витковский.

— Да я знаю, что его собирали. — Генерал поколебался несколько секунд. — И даже догадываюсь, почему ты об этом спрашиваешь? Но меня там не было! И никакой ответственности за то, что там решили, я нести не хочу.

— Очень хорошо, Стефан, что ты не стал отнекиваться полным незнанием. — Витковский усмехнулся. — Я, ведь, знаю, что с решениями тебя знакомили.

— Уверяю тебя, Анджей, что я был категорически против. — Заволновался генерал Ровецкий. — Тем более, мне и в голову не могло придти, что подобные методы будут применять против кого-либо из нас. Речь шла о борьбе с коммунистами и теми, кто им сочувствует.

— А в итоге замучили мою дочь! — Полковник Витковский заскрипел зубами. — Стефан, я хочу знать — кто принимал это решение?

— Насколько я знаю, это была инициатива маршала Рыдз-Смиглы и генерала Сикорского. — Ответил ему генерал. — Остальных просто поставили в известность и потребовали принять это решение.

— А кто там был ещё?

Генерал Ровецкий пожал плечами и перечислил ещё несколько фамилий. На каждую из них полковник Витковский только кивал головой, давая понять, что прекрасно запомнил всё, что ему говорят.

— Но зачем тебе это, Анджей? — Поинтересовался Ровецкий.

— Мне кажется, что эти люди должны ответить за смерть моей дочери. — Отозвался Витковский.

— Полковник, вы сошли с ума! — Ужаснулся генерал. — Никто из них не имел в виду вашу дочь! Ищите тех, кто непосредственно принимал решение о её смерти.