— По местам стоять! С якоря сниматься!

Снова — вперед! Курс Вест — Норд-Вест. Туда, где их с таким нетерпением ждут…

И вот проступает уже на фоне сизой мглы гористый, суровый берег. А впереди, в туманной дымке справа по курсу «Варяга», с высокой, почти отвесной кручи сверкнуло огнем. Полыхнуло раз, второй, третий. Прокатился над морем рокочущий, низкий гул.

— Утес начал, Ваше величество!

— Вижу, Степан Осипович. И слышу… — Николай на секунду оторвался от бинокля, приветливо кивнув Макарову, — Потрясающе. Все-таки, ни картинки, ни рассказы, не способны передать действительной силы сего грозного зрелища. Как жаль, что мне не привелось побывать здесь раньше.

Приняв эстафету у артиллеристов Электрического Утеса, просверкала оранжевыми сполохами, окуталась дымным облаком Золотая гора. И за ней, почти одновременно, словно единым могучим залпом, от «Варяжского» гюйсштока до левого крамбола, окрасилась проблесками дульного пламени Тигровка, распустились сизые клубы дымов от прохода на внутренний рейд до бухты Белого Волка.

На фоне могучего, громогласного приветствия береговых канониров, жидкие дымки по бортам нескольких канонерок Лощинского, выстроенных под флагами расцвечивания на самой ближней к проходу линии бочек внешнего рейда, смотрелись весьма скромно.

Но флот сказал свое веское слово. В ответ встречающим, загрохотали пришедшие к Порт-Артуру эскадры.

Императорский салют. Тридцать один артиллерийский залп. И прибывшие отвечали крепости вовсе не мелкашками-салютками, а носовыми плутонгами среднего калибра…

К концу впечатляющего военно-морского протокольного мероприятия, голова царя гудела, словно вечевой набатный колокол, а в качестве дополнительного бонуса, ныл и пульсировал под треуголкой старый шрам от японской катаны.

— Ну, Степан Осипович, впечатление такое, будто сам побывал в морском сражении, — попытался было пошутить Николай, когда артиллерийская кантата, наконец, стихла.

— Похоже, Государь, — грустно улыбнулся в ответ флотоводец, — Но только на самое начало боя. Главных-то его звуков сегодня мы с Вами не услышим, и — слава Богу.

— Вы о грохоте взрывов и вое летящих в нас снарядов?

— Нет, Ваше величество. Это я о криках и стонах умирающих.

* * *

Прибывшие на внешний рейд Порт-Артура корабли с помощью деловито снующих, пыхтящих буксиров, и без оной, вставали на свежевыкрашенные, нарядные красно-белые бочки. Выстраиваясь, как и положено, строго по ранжиру, в соответствии с диспозицией, которую успел оперативно передать в штаб Макарова вице-адмирал Витгефт, еще до того, как русская и германские эскадры покинули Владивосток.