— Завидую вам Катрин. Нам с Милошем не удалось такого увидеть…

— Ну что вы, Агнес. Просто я вовремя приехала. Кстати вы же видели самое начало этой кампании.

— Да нам тоже повезло. Но мы просто случайно оказались в Гданьске, когда германцы пришли наказывать поляков. И на главный участок фронта нас так и не пустили. Немцы хоть порой и блещут галантностью, но так надоедают своими смешными запретами…

— Сочувствую. Но Агнесс, вы упомянули какое-то 'наказание Польши'. А разве это грубое нападение, не является нарушением всех международных законов со стороны Германии.

— О чем вы, Кэтрин? Договор о ненападении между этими странами расторгнут уже давно. Так что Адольфи в своем праве. И честно говоря, поляки со своим гонором мне уже тоже порядком надоели. Такие же зазнайки, как и чехи со словаками. С последними мы, кстати, воевали совсем недавно. Я как раз успела тогда сделать один из первых репортажей.

— Мне казалось, что чехи довольно миролюбивая нация. Разве они часто воюют?

— Да как вам сказать… Гонора-то у них много, а воины они так себе, за это чаще и получают на орехи. Вот и в прошлом году им досталось, и от Адольфи, и даже от здешнего маршала Смиглы. И хозяйственная Польша в тот раз прибавила себе земли за счет трех бывших чешских провинций…

— Гм. Но как такое может быть?! Ведь сейчас сами чехи воюют за Польшу.

— Вот такие они тут все странные. Говорят, когда хозяин часто бьет собаку, та сильнее к нему привязывается… Не пытайтесь понять все эти глупости, милочка. Лучше еще расскажите мне о ваших знакомых американцах. Да-да, мне это безумно интересно…

— Гм. Все самое важное вы уже слышали. Ну, что еще можно про них сказать? Воспитаны они довольно дурно. Кроме, пожалуй, аристократичного поручника Терновского. Вот в ком чувствуется рыцарская кровь! Всегда готов услужить даме. Зато командир дивизиона капитан Адам Моровски, мне совсем не симпатичен. Груб, как настоящий солдафон. Даже в Китае, среди русских, я не сталкивалась с такими хамами… Пыжится, и строит из себя много повидавшего мужчину. Хотя на самом деле — просто зазнавшийся мальчишка, задравший нос, из-за того, что за ним бегает эта польская девчонка…

— Сто-стоп-стоп, Катрин. Уж не ревность ли в вас заиграла? Познакомьте ка меня с ним…

— Ревность?! Вот еще! Хотя он и довольно красив. Но вот его холодность и презрение в глазах…

Потом американская журналистка интересовалась несколькими мужественными и молчаливыми киношниками, прибывшими вместе с Агнес, и с удивлением узнала, что они из шведско-датской частной кинокомпании. К их компании продолжали подсаживаться и заводить свои разговоры другие персонажи… Кэтрин продолжала болтать с коллегами на разные темы, но так и не смогла сама себе ответить на этот странный вопрос. Все-таки что же ее так расстроило в поведении главного героя их с Гали приключения? Несмотря на всю свою грубость, парень, действительно, был достоин восхищения… Всего за пару недель про него узнала вся Польша. Даже генералы отзывались о нем с уважением. Сейчас, по словам Гали, он выполнял какую-то жутко секретную миссию, после которой они, возможно, снова смогут взять у него интервью. Причем это интервью может состояться на замаскированном полевом аэродроме, среди секретной боевой техники! Этот репортаж мог оказаться самым крупным бриллиантом их командировки. Но Кэтрин почему-то гораздо больше думала о безнадежно влюбленной польской девушке. И даже немного завидовала ей…