— Но переправа-то быстренько свежих сюда доставит.

— Не доставит. Но это уже отдельный разговор. Мирон разворачивай этого 'коршуна' в сторону дома.

— Слухаю.

— Я тебе дам 'слухаю'!

— Виноват. Так, ест!

— Ну, то-то же…

Набрав еще сотню метров высоты, разведчик над верхним краем кучевых облаков развернулся в сторону Львова. Все трое молчали…

Замаскированный командный пункт расположенный вблизи Мёнихкирхена готовился к переезду в Краков, но сроки передислокации уже дважды переносились. И хотя часть штабного персонала уже упаковывала второстепенное имущество, основные помещения штаба работали в обычном режиме. А поезд 'Америка' оставался на запасных путях. Роммель вернулся из радиовагона в штабной салон и сразу был замечен Фюрером…

— Что там, Роммель?!

— Радиограмма от командующего фронтом под Кутно генерал-полковника Рундштедта. Мой фюрер.

— Есть новая информация?

— Да, мой фюрер. Генерал-полковник сообщает, что момент дезорганизации уже завершился, в войсках наведен порядок. Сейчас генералы Бласковиц и Рейхенау своими армиями уже выдавливают поляков из-под Кутно и из Бзурской поймы.

— Пусть поторопятся. Мы не можем до скончания времен возиться с окруженными польскими частями.

— Всего несколько дней, и…

— Слишком долго! Почему мы потеряли столько времени на отражение этого дерзкого флангового удара?

— Мой фюрер. Дело в том, что после того 'звездного налета', на пару дней снизилась активность нашей авиации. За это время поляки могли почти беспрепятственно пользоваться дорогами для передислокации, и даже заняли ряд второстепенных населенных пунктов…

— Геринг, это в ваш сад камень! Вы добавили самолетов для разгрома армии Кутшебы?