При этих словах старший тавуллярий запрокинул голову и громко захохотал. Турчанка поморщилась:

— Ну, вот, ржет теперь, словно валашская лошадь.

— Не напрягай мозги, дева, — посмеявшись, коротко бросил Лешка. — Ни за каким чертом ты мне не сдалась, просто… Просто мне почему-то было бы неприятно видеть тебя на колу… чего ты, несомненно, заслуживаешь. Ну? Что стоишь? Иди, куда хочешь. Больше я тебе не помощник. Впрочем, одна просьба, если позволишь?

— Говори.

— Сделай так, чтобы мы больше никогда не встретились, — твердо заявил молодой человек. — И обещай не делать зла христианам на этой земле. Вот моя просьба, засим — прощай!

Дав коню шпоры, Алексей помчался к лощине, не оборачиваясь и уже больше не думая о Халие.

А та все еще стояла — смешная, босоногая, в явно великоватой ей кольчуге — смотрела вослед скачущему в мертвенном свете луны всаднику. А потом прошептала:

— Клянусь.

И, подумав, добавила:

— Пожалуй, мне теперь нечего делать на этой земле… Остается только…

Глава 12 Зима — весна 1443 г. Черное море — степь. Черная вдова

Глава 12

Зима — весна 1443 г. Черное море — степь. Черная вдова

…море.

Море ревело штормом, и буро-зеленые волны грозно дыбили спины, словно скорлупку. швыряя крутобокий корабль Файзиля-аги. Он назывался «Хассия», большое и вместительное судно, Хассия — так звали любимую жену в гареме старого работорговца Файзиля.

Несладко приходилось команде на палубе, но еще хуже было запертым в трюме рабам — невольникам, недавно приобретенным купцом на рынке славного города Эдирне. О, старик Файзиль знал толк в рабах! Но этого было, конечно, мало — знать толк в рабах — самое главное для прибыльной негоции — это продать невольника там, где его точно купят. Файзиль-ага в этом разбирался. А потому торговал в Эдирне только проверенным товаром, за который нес полную ответственность, поскольку сам же в Эдирне и жил, а покупателями были такие люди, с которыми не пошутишь.

Однако, имелся у работорговца и иного рода товар — так сказать, «левый». Тот, что поставляли ночные разбойники… Красивые девушки, юноши — естественно, не из богатых и влиятельных семей, а чаще, и вообще, приезжие. Такой товар Файзиль предпочитал в родном городе не сбывать — накапливал, прятал в подвале, а уж потом увозил в Бургас, где, в ожидании недалекого плаванья, покачивался у причала корабль, укомплектованный немногословной и решительною командой. Да, путь кораблика был недалек: поначалу, в Крым, а теперь — все чаще — в дельту Днепра или Южного Буга, где уже наладились взаимовыгодные связи с влиятельными родами татар.