— И что, — усмехнулся я, — выловили? Разоблачили?

— Выловил, но не разоблачил! — ответил с достоинством Павел Петрович. — Он мне под рукой, как говорится, был нужен.

— И кто же был этим злодеем? Христофор Карлович?

— Заметьте, — вдруг он выкрикнул ехидно, но с некоторой дрожью в голосе. — Я вам этого не говорил. Злодеев, — добавил он устало, — больше, чем мы думали, оказалось. До сих пор ловим — и все не выловим! — И он растворился в воздухе.

— Ну так что, продолжим описание обеда? — спросил я его, когда он через двадцать минут вновь соткался из… черт знает чего! А ведь ангелом, правда без крыльев, под самым потолком парил — и с этого потолка спросил удивленно:

— Зачем обед этот дальше описывать? — И надменно продолжил: — Собственно говоря, когда Суворов в столовой зале объявился, мы уже отобедали. Князь приказал официантам генералиссимусу щи подать, а потом гречневую кашу с молоком да кружку с квасом. Полководец наш великий прост был в еде — и это все быстро умял. И князь его тотчас в кабинет свой увел! И все разошлись по своим углам… несолоно хлебавши! — добавил он глумливо. — Все ведь ожидали невообразимого! Как же? Сам генералиссимус к князю пожаловал! Откуда? С того света? Живой? Не может быть! Словом, недоумение большое у всех было. Разумеется, я мог его разъяснить. Но меня не спрашивали. Наоборот! Как прокаженного все бочком обходили. Лишь Христофор Карлович ко мне в комнату потом заглянул. Нет, он не за разъяснениями ко мне зашел насчет нашего генералиссимуса. У него ко мне другой интерес возник. Но об этом позже. К тому же, я вижу, вы мне до сих пор не верите. В чем-то уличить меня хотите. Поэтому я буду документально точен. Теперь не разговоры буду с вами вести, а документы предъявлять! Уж им-то, думаю, должны поверить. И вот вам мой первый документ! Возьмите его в книжном шкафу.

— В каком?

— В первом — от двери. На третьей полке снизу, видите Плутарха?

— Вижу.

— Так возьмите его и откройте на сто первой странице. Там мой документ первый!

Я взял книгу, открыл ее на сто первой странице, потом стал перелистывать ее от корки до корки, даже потряс корешком вверх, чтобы этот документ из нее вытряхнуть.

— Что — нет? — спросил меня спокойно Павел Петрович и воскликнул: — Я так и знал! Уничтожил он его.

— Кто уничтожил?

— Неважно кто. Важно, что уничтожил! — выкрикнул он победно. — Не знал злодей, что у меня на сей документ копия осталась. — И он с потолка кинул мне листок, сложенный самолетиком. Самолетиком листок покружил в воздухе и на стол ко мне спланировал. Я его развернул, разгладил.