— Сочувствую.
— Кому вы сочувствуете?
— Вам и им сочувствую. Продолжайте!
— А что продолжать? Куда они ямщика и фельдъегеря первого дели, мне Христофор Карлович ответил. «Что вы беснуетесь? — сказал он мне, войдя в сторожку. — Они по-русски не понимают. А я вам скажу. Зарезали они их и в придорожном сугробе закопали, как вы им приказали!» — «Я им приказал?» — возмутился я. «А кто же еще — не я же? — засмеялся он. — И на следствии не докажете, если оно случится. Так что не задавайте больше этих вопросов. Как там в вашей русской пословице? — добавил остзейский сказочник. — Коготок увяз — всей птичке пропасть. Поняли меня или нет? Вижу, поняли!» — И он вышел из сторожки. Уверен был, что я и дальше буду делать все, что он мне прикажет.
— А вы и делали!
— А вы бы воспротивились?
— Наверное.
— У вас — «наверное», а у меня — нет! Я тотчас государю написал.
— И что вам государь ответил?
— А вот это я вам не скажу! — в очередной раз вывернулся Павел Петрович Чичиков. Не знал он до какого места я свой роман второй досмотрел, когда он мне о «фантазиях» Пушкина и Катишь рассказывал. Вот они, так сказать, выбранные места из моего романа второго «Симеон Сенатский и его так называемая История александрова царствования», что я во сне своем увидел.
Следующим отец Паис оказался.
На груди он ему латинскую четверочку кинжалом выписал — и записку в руку вложил. Условия злодей выставил!
Я вас до тех пор убивать буду, пока эти твари из нумера 14 и нумера 25 не уедут. Х.
Порфирию Петровичу настоятель монастыря архимандрит Александр эту записку тотчас и показал.
— Ваше высокопреподобие, а кто в нумере двадцать пятом проживает? — поинтересовался наш Великий Пророк. Сам он проживал в четырнадцатом номере монастырской гостиницы.
— Полковник Бутурлин со своей женой в том нумере проживают, — ответил архимандрит Александр.