Путешествие наше было спокойным, проходило без каких-либо эксцессов. По нескольку раз в день тренировали возниц в быстрой постройке гуляй-города. Несмотря на то что это дело в пути задерживало, посчитал такие тренировки необходимыми, мало ли что в дороге может случиться.

У Кривой балки, что в Уманском повете, именно там, где это ранее планировалось, к каравану присоединился Антон, который отпрашивался на побывку в Полесье для решения некоторых своих вопросов. Да не один, а с десятком всадников на прекрасных верховых лошадях, не хуже, чем те, которые шли под седлом у наших лыцарей. Двое из всадников оказались самыми натуральными девчонками лет пятнадцати-шестнадцати, одетыми в мужскую шляхетскую одежду.

— Сир, разрешите представить мою жену Алесю, — показал он на старшенькую. У девчонки из-под шапки выпала длинная пшеничная коса, она втянула голову в плечи и ужасно покраснела. Как потом выяснилось, оказалась младшей сестрой когда-то зарубленной феодалом первой супруги Антона. А вторая, которую звали Марусей, была его сестрой.

— Княгиня, княжна, — повернулся я к Любке и Таньке, — возьмите казачек под свое покровительство.

Танька едва заметно дернула уголком губ, мол, им до казачек, как отсюда до Киева раком, но, взглянув в мои строгие глаза, поступила, как воспитанная аристократка. Улыбнулась и пригласила с собой:

— Вон все наши девчонки, — махнула рукой в сторону верховых казачек, — поехали с нами.

— Да не бойтесь, — добавила Любка. — Здесь вас никто в обиду не даст, а с нами вам будет интересно.

Когда они отъехали, кивнул на разношерстно одетых пацанов, которые были словно не в своей тарелке:

— А это что за крестьяне?

— Все они мои родственники, сир, а крестьянами они раньше были, теперь же я их вымазал в крови с ног до ушей. Учить тоже сам буду, и грамоте, и военному делу. Поверьте, сир, изменив свою рабскую жизнь, они станут вашими самыми преданными собаками.

— А лошадки эти взяты там же, где вы веселились?

— Да, сир.

— Хорошо. Поставь их в строй сразу же за латной хоругвью. А сам будь рядом со мной, — оглянулся на застывший караван и, взмахнув рукой, дал команду двигаться вперед.

Поля были убраны и на дороге часто встречались группки крестьян с узелками в руках, бредущих на прощу в Киевскую лавру. Верхом и в экипажах проезжали шляхтичи, иногда с дамами. Многие из них были знакомы если не со мной лично, то с покойным отцом точно. И когда спрашивали о планах, всем говорил одно и то же — переселяюсь в Новый Свет на выкупленные земли французской короны. Никому не нужно было знать правду по крайней мере ближайшие двадцать лет.