Защитники замка показывали на нас пальцами и смеялись безудержно, даже здесь было слышно. Одна из причин их веселья была совершенно понятной даже неразумному дитяти: наша диспозиция бестолкова со всех точек зрения. Передвижную крепость организовали, а защитников в ней нет. Легкая конница куда-то разбежалась, а главная сила подставлялась под безусловно сокрушительный удар.

Оглянулся на своих воинов, сегодня у нас намечался первый совместный бой. Сегодня мы должны будем впервые показать все вновь приобретенные воинские умения, главным из которых было убить врага, но самому остаться в числе живых.

Мы выстроились верхом, двумя редкими шеренгами, позволяющими легко перестраиваться. Большинство парней выглядели спокойно, некоторые слегка напряженно, зато в глазах абсолютно всех бойцов светилась вера. Нерушимая вера в командира, в себя и собственное оружие.

— Капитан Полищук, сержант Павлов! Сопровождаете меня к воротам, — вытащил из земли пику, развернул полотнище с родовым гербом и дал посыл Чайке. Их кобылы тут же пристроились от меня слева и справа. Метров за тридцать до рва я натянул поводья, а шумевшая на стенах толпа сразу затихла.

— С вами говорит князь Каширский, — прокричал громко, — мне нужен хозяин замка!

— Хозяин велел его не беспокоить! — отозвался кто-то со стены, а толпа начала смеяться.

— Эй! Хлопчик! — выкрикнул какой-то седоусый жолнер, видно, штатный заводила. — Передвижную крепость ты сбил быстро. Только что ж ты там одних хлопов да баб оставил?! А защитники их где?!

Дождавшись окончания очередного приступа смеха, сказал негромко, но внятно:

— Панове! За воротами этого замка укрылся убийца моего отца, деда и десятерых казаков. Его имя — Андрей Собакевич.

— Ты брехун! Никого я не убивал! Твоя родня — это моя родня!

— За брехуна тоже ответишь! Вызываю тебя на суд Божий!

— На хрена ты мне сдался, не буду со всякими сопляками драться. Иди отсюда!

— Эй! Схизматик! Иди в дупу! — выкрикнул молодой шляхтич в шляпе, отделанной перьями не хуже, чем у индейского вождя.

— Скажи своим бабам, пусть задирают подолы, мы сейчас придем, — кричал еще кто-то.

Было слышно, как Антон с Петром скрипели зубами, но молчали. Каждая из сторон разыгрывала свою партию, и нас вынуждали сделать последний ход. Действительно, дальше такое терпеть было нельзя.

— Делаете по одному выстрелу, перезаряжаться здесь не надо, нельзя терять ни одной гильзы. Когти рвем сразу же, — сказал тихо и стал заворачивать Чайку. — Антон, достань павлина, который в перьях, а ты, Петро, любого по своему вкусу. Только Собакевича оставьте мне. Огонь!