Вдвоем они удалились и отсутствовали около получаса. Вернувшись, Хут обвел всех взглядом и произнес:

– Хорошо. Полковник Мэйхью дал объяснение происходящему. Пока я не стану предпринимать никаких мер. – Он взял со стола свой пистолет и убрал в кобуру. – Но предупреждаю… – Он посмотрел в глаза Мэйхью. – Предупреждаю, что я намерен получить с вас обещанное.

Уже взявшись за ручку двери, он добавил:

– Полковник убедил меня, что в этом доме никто не имеет отношения к найденному нами парашюту. Пожалуйста, распространите эту информацию в своих кругах: ни один самолет в любую погоду не пройдет мимо люфтваффе, потому что наше радиолокацонное оборудование работает днем и ночью.

Когда все пять грузовиков и мотоцикл с коляской скрылись в конце липовой аллеи, Мэйхью произнес:

– Про ситуацию с «кольтом» он обещал забыть. Я ему верю, Арчер.

– А вы что ему пообещали? – спросил Дуглас.

– Все, включая жареную луну, – уклончиво ответил Мэйхью. – Что угодно в обмен на время. Теперь мы должны вырвать короля из лап немцев. – Он посмотрел на Дэнни Барга. – А также продемонстрировать нашему американскому другу, что президент, располагающий атомной бомбой, может переизбраться на следующий срок, даже если даст убежище британскому монарху.

Глава 34

Глава 34

В мюзик-холле на Эджвер-роуд было тепло, шумно и густо накурено. Публика битком набилась в зал, желая посмотреть на дуэт Флэнагана и Аллена и послушать пение Веры Линн.

К лету сорок первого ее песни стали отражением грусти, поселившейся в сердцах жителей оккупированной Британии. «Мечты – это сны, что приходят наяву», – пела она. Тысячи людей тосковали в разлуке с близкими, попавшими в лагеря военнопленных, и слова «Да, день придет, снова встреча нас ждет» были обещанием, которое они лелеяли в душе.

В конце первого отделения Линн вышла на сцену в простом белом платье, какое любая девчонка-продавщица самого скромного достатка могла бы сшить себе сама. Из-за бури оваций оркестру пришлось несколько раз повторить вступительные аккорды в ожидании, когда аплодисменты чуть поутихнут. Затем на сцену вышли Флэнаган и Аллен и вместе со всей труппой запели: «Снова птицы закружат над скалами Дувра – уже скоро, ты только жди. Будут смех и объятья, снова встретятся братья, завтра вместе будем и мы». Публика внимала не дыша. А потом началось веселье – певцы и музыканты бросали в зал серпантин, дурачились в смешных шляпах и хлопали воздушные шары из огромной плетеной корзины, опрокинутой под потолком.

Ко второму отделению зрители пребывали в такой эйфории, что настроение им не испортил даже «Профессор Зинго». А это о многом говорит, ведь трудно придумать зрелище более изнурительное, чем потуги фокусника, еще не достаточно поднаторевшего в черной магии.