— Французам это безразлично, а вот англичане со временем будут против. Но это будет не быстро. Года через три, четыре, когда наше влияние там усилится. Но это естественная реакция. Им есть что защищать в разных районах земного шара, да и Россию они не любят просто по определению.

— Значит, Вы считаете, что буржуазия Европы спокойно воспримет наш поворот на Восток?

— Даже более того. Мы ведь оттянем туда на время наиболее агрессивную часть рабочего класса. Что им там делать в эпоху стабилизации капитализма? А в Китае мы обкатаем их в реальных условиях борьбы, проверим на стойкость. Да и они глубже поймут нашу позицию. Главное — правильно сформулировать принцип.

— И кто же тогда останется в компартиях на местах?

— Те, кто лучше подходит к этому историческому периоду. Люди, готовые к спокойной и кропотливой, мелочной работе по усилению нашего влияния в массах. Так, чтобы к следующему кризису у нас были одинаково хорошо развиты и боевое и организационно — пропагандистское направления.

Сталин задумался. Потом покачав головой, улыбнулся, словно что-то вспоминал.

— Да, мы делали в своё время что-то подобное. Когда ситуация в пролетарских центрах Кавказа, прежде всего в Баку переходила в более спокойную фазу, мы отсылали наши боевые группы в горы. Там всегда хватало возможностей для схваток, в которых воспитывались настоящие бойцы. А в городах мы отрабатывали другие методы выступления против самодержавия, организационно укрепляли партию, усиливали её связь с массами. Я вижу, Вы хорошо усвоили уроки нашей борьбы.

Доктор Шанцев ждал его прихода на Солянке. Он мило болтал с Надеждой и с интересом поглядывал на странные восточные причиндалы, стоящие на низких столиках. Коля быстро поздоровался и стал объяснять доктору суть вопросов, которые надо было решить. Он написал на бумажке две простые истины, которые надо было донести до сознания девицы. Их было бы больше, если бы он лучше учился на свеем историческом факультете. Но было поздно горевать, надо было делать. Доктор посмотрел на листик и было видно, что он ничего не понимает. Но, решив, что люди наверное знают, что хотят, решил ничему не удивляться.

— Это, в принципе, несложно — сказал доктор. Давайте девочку, будем работать.

Машка вошла как пава. За то время, как они не виделись, она серьезно изменилась. Подросла, в походке и движениях исчезла резкость и некая детская незаконченность. Это было очень пластично. Коля хмыкнул. В каждой женщине живёт змея. Надо только ее разбудить. А дальше уже она сама поднимется и всех покусает. Машка сдержанно поздоровалась не поднимая глаз и сделала что вроде книксена. Воспитание в европейской манере, которым, как помнил Коля, должна была заниматься бывшая балерина, тоже нашло свои плоды.