С утра Коля поехал в архив. Сначала он долго искал, где же он находится. Как обычно, никто ничего не знал, и понадобилось всё розыскное искусство Аршинова, чтобы попасть наконец в Общий архив Генерального Штаба. Там, Николай оставил Степана разбираться с хранителями и выдачами, пошёл искать специалистов по Востоку.

Им оказался высокий и представительный старик, сохраняющий выправку и стать бывшего офицера. Он внимательно глядел на Колю и ждал развития событий. Доставать бумаги из ЦК РКП(Б) Николаю не хотелось. Что-то не верилось ему, что на востоковеда это произведет впечатление. Поэтому, подумав, он честно спросил.

— Скажите, а Вы как относитесь к Советской власти и коммунистам?

— Мне их любить не за что. — честно ответил старик. — Я своё уже отжил, мне бояться нечего, поэтому говорю всё как есть.

Коля хмыкнул.

— Завидую. Меня зовут Николай. А Вас?

— Викентий Федорович Новгородцев. Дворянин. Уволен в отставку в чине полковника.

— Тогда вот что мы сделаем, господин полковник. Очки у Вас есть?

— Есть.

— Тогда доставайте и смотрите — Коля достал из кармана фотографии из дома «Нефтесиндиката».

Новгородцев долго смотрел, потом аккуратно сложил фотографии в стопочку и вернул Николаю.

— Хорошие фото. Чёткие. Вы, что, занимаетесь этим делом?

— Немножко. Вы можете что-нибудь прояснить?

— Практически нечего. Я понимаю, что это ритуальное убийство?

— Да, по отзывам специалистов — это извращение некоей тибетской религии, которая называется «Чёрный бон». По крайней мере её жрецы заявляют так.

— И с какой целью это сделано?

— Скажите, Викентий Федорович, Вы как офицер понимаете значение слов государственная тайна?

— Конечно. Я узнал об этом гораздо раньше Вас, молодой человек.

— Так вот, то что я Вам скажу как раз к ней и относится. Поэтому я надеюсь на Ваше понимание.

Выслушав рассказ Николая о целях жертвоприношения, бывший полковник некоторое время был задумчив. Потом встал, и поманив Колю, пошёл по длинным коридорам архива. Тот шел за стариком по этим лабиринтам полок, и остро чувствовал, что очень любит свою науку. И очень жалеет, что суровая волна перестройки смыла его с палубы этого прекрасного корабля. И что это ужасно интересно, по крупицам искать правду, среди бесконечного количества папок и листиков.