— Твое веселье отдает истерикой.

— В противном случае осталось бы только спиться. Теперь ожидается новое толковище, дабы выработать новую же конвенцию, чтоб, значит, ничего подобного ни при каких обстоятельствах…

— Но, так или иначе, дело сделано?

— Как тебе сказать. Там еще целая пешая рать, автоматы и не только, их, в общем, потравили, но зачистка местности еще продолжается, и сообщения пока поступают каждые четверть часа… Но!

— Это не главное, не так ли? А что — главное?

— Голова, — Михаил поморщился, — под вопросом.

— Не понял.

— Это такой ветеринарный термин. Есть такой глист, — солитер, его еще "английской хворью" называли, — так вот, когда его гонют, очень важно, чтобы головка отошла, с такими крючочками, которыми она за кишки держится. Малю-усенькая такая. Но вот только если она не отошла, то все лечение, можно сказать, вовсе без пользы, потому как тогда червяк быстренько вырастет до прежнего почти что размера. Так вот, когда нет полной уверенности, говорят, что "голова под вопросом". Видишь ли, трупов-то ихних все-таки никто так и не видел…

— Чьих?

— А — обоих. Особенно хреново, понятно, что под вопросом остается Постный. Тогда через пару месяцев все опять придется начинать сначала. Очень может быть, понимаешь…

— А я-то, я, — англичанин с видом слегка отрешенным горько усмехнулся, — хотел на массовое производство поглядеть. Поглядел, называется. Вот слушай, я за время здешнего своего житья много анекдотов слышал, но больше всего мне этот, дурацкий, понравился. Про маленького крокодильчика посередине огро-омного острова посередине огрома-аднейшего озера посередине гига-антского леса. Как он сидит там и с тоской размышляет, зачем ему все это нужно…

— Слушай, у тебя жара нет?

— Есть. И, боюсь, не только жар. По-моему еще и кровь в моче. Дышать тяжело. И язык заплетается. Скоро чушь начну нести на хохдойче и южно-вестпфальцском. Похоже, — это все не просто так прошло, погляди…

Поглядеть там было на что: на запястьях, на локтях, на коленях, на ягодицах и на нижних ребрах сзади расплывались огромные кровоподтеки, сквозные, синие — с красным посередине, а опухшие суставы оказались горячими на ощупь.

— Я сначала подумал, что — так, ерунда, а вот теперь чую, — что-то не то…

— Так. — Михаил сделался угрожающе серьезным. — Тебе надо немедленно врача.

— Может, — обойдется?

— По-моему тут кое-кто излишне обрусел. — И рявкнул вдруг. — Ты чего молчал до сих пор, ур-род?!! Нет, — это ж надо быть таким м-мудаком…

— Слушай.

— Ну?