— А, очнулся? — Он в ответ широко раскрыл глаза. — Если можешь дышать, то моргни…

Он моргнул. Жека отключил "Спиран-Парад — 6П", профессионально убедился, что у выпавшего приятеля действительно все в порядке с дыханием, а потом столь же профессионально удалил трубку у него из трахеи.

— Пользительные капли. Думал, — ты вообще все. С концами отъехал… — Но тут любопытство взяло верх, и он поинтересовался. — А изнутри — как?

… Это Откровение в отличие от всех остальных прочих, начиная от вызванных совершенно дикими, ломовыми и дубовыми грибами-кактусами, и кончая теми, что навевают продукты Высокого Спора между супермастерами, заработавшими высокое звание Уводящих, не исчезло сразу же вслед за тем, как перестало циркулировать в крови новое снадобье. Действуя как будто само по себе, оно, сохраняя в неизменности ядро Неизреченного Смысла, быстро-быстро покрывалась слоями всяких весьма практичных соображений, позволяющих ему — утвердиться в этом бренном мире, обретя свое собственное, от всех прочих отличное существование. Так, что за время кратчайшей паузы между вопросом Жеки — и ответом он успел в точности узнать, как ему действовать сейчас, как — спустя короткое время, а как — потом, причем и просто — "потом", и потом-потом. Например, сейчас оно требовало принять вид максимально кислый и сделать это с предельным натурализмом. И подсказало, — как. Куда там Станиславскому.

Сотрясаясь крупной дрожью, сел на затянутом клеенкой топчане, вытер с подбородка струйку жидкой слюны, сплюнул прямо на пол.

— Слишком много всего. Ни на чем сосредоточиться нельзя. Вроде восточного базара, когда тебя обступили уж со всех сторон трясут перед самым носом сотней всяких чертовин сразу и орут в самые уши на сто голосов, все слишком какое-то яркое, назойливое. И так утомляет быстро, а тут еще твой бутильный остаток до кучи… Под конец дождаться не мог, когда перестанет колбасить, до того настогрызло. И — больно вегетативные эффекты сильные. Пойду подгузник сменю.

Подгузники, равно как и дыхательная аппаратура, и набор средств первой помощи, — все это стало обязательным для серьезных людей, занимавшихся тем же, что и они. Иначе все слишком часто получалось решительно неромантичным, сильно пахнущим, излишне хлопотным, — да и кончалось СЛИШКОМ быстро. Вернувшись, он уселся на прежнее место и довольно долго молчал с пустыми глазами и отвисшей нижней губой.

— Слышь, — наконец проговорил он тяжелым голосом, как будто через силу, — я, наверное, с концами соскакивать буду. Ну его на хер.

— Да ладно тебе. Хорошего человека депрессняк пожует-пожует, — хохотнул Жека, — да и отпустит. Со всеми так бывает. Че делать-то будешь, — скучища же…