— Да только ча.

— … Где….. говоришь пошла топиться??? (Пауза не более трёх секунд, в течение которой майор сканером успел осмотреть весь видимый участок реки). Особо прошелся по плёсу, откуда торчали корни вывороченного в разлив дерева, вода здесь воронилась, булькала.

— Да вона-ча, за теми… кустами… — боевая машина Пехоты получила ускорение равносильное слиянию трех команд воедино: На старт-внимание-марш и с «места в карьер» шумя как многотонный грузовик всеми цилиндрами, стартовала в указанном направлении, за кусты.

Над водой шли пузыри, крутилась мутная воронка от мечущегося на глубине человека. Светлая прядь волос практически ушла из виду. И все же Пашка успел ухватить за длинный девичий хвост и грубо нецеремонясь потащил ещё дёргающуюся «утопленницу» к берегу.

Пять минут спустя к кучке «боевых трофеев» добавилась связанная молодая женщина.

— Лиходей. Нечестивец! Пусти! Все равно утоплюсь, — кашляя, сплевывая воду, грозно прошипела водяная с мокрыми, распущенными до пояса волосами. Лицо сглаженное, остановившееся, бескровная маска. Она задергалась как вытащенная на сушу большая рыбина. Через мгновение замерла. Её глаза потемнели от гнева, брови сдвинулись.

— Нет мне жизни на свете этом! — вяло пошевелившись, выдавила утопленница.

Рядом с ней тихо в голос подвывали две малолетние девчушки, по-щенячьи прижимаясь к ногам женщины.

— Послушай паря, — один из связанных мастеровых сумел выплюнуть кляп изо рта. — Мало, видать, тебя пороли в детстве. Вымахала сажень, а ума на плошку. Все знают, грех это… рыбу кормить православными мужиками! Накажет тебя боженька, за срамные дела! А вот её, в качестве наживки, можешь утопить, Она жить не хочет. Ей, всё равно.

— Отпусти бы ты нас, братец. Нас люди ждут добрые. Работать-чи надо.

— Замолкли все! — страшный конопатый «убивец» обернулся и стал похож на упыря, в глазах которого разгорался адский огонь. Многим показалось, что душегуб внезапно вырос, раздался в ширь и уперся в облака плечами.

Он замер, прислушался. В камышах, слева от него, чуть слышно шумел ветер. По медленно бегущей воде поблескивали радужные блики от едва колыхавшихся небольших волн. На небе ясно засветило солнышко, вышедшее из-за туч. Мокрая трава на солнце заблестела.

«Упырь» снова почувствовал жертву. Ноздри его кровожадно расширились. От нетерпения он прикусил нижнюю губу.

— Колодин, — рыбак произнес громко, обращаясь к неизвестным «кустам». — За маскировку — пять. За скрытое движение по пересеченной местности — три. Пыхтишь как медведь, идешь через лес, сам себе на ноги наступаешь. Самохин! Чуть лучше. Но нужно ещё тренироваться.