— Давайте, сделайте этих сопливых желторотиков! Еееее! — во всё горло орал сумасшедший, привлекая к себе внимание.

Внезапно, на реях «Себастьяна де Базан» появились развернутые паруса, и перед носом галеона поднялась горою пена, указывая, таким образом, на его резкое ускорение. Загудело, засвистело в парусах. Канаты зашумели на блоках, реи заскрипели, ветер ударил в передние полотнища, и красавиц галеон, изящно и быстро покачиваясь, лихо развернулся другим бортом к неприятелю.

А затем…

Одевшийся в белоснежные одежды, он с громыханием, потрясшим весь корпус, практически в упор расстрелял «жалкую английскую гончую» бортовым залпом из двадцати трех пушек и семнадцати каронад.

Нежданный шквал огня и грохота вихрем пронесся по кораблю преследователей. Ядра размерами от крупного апельсина до небольшой дыни, с неистовой силой прошили трехфутовую толщину бортов английского судна, превратили пиратский парусник в беспомощную развалюху: Поломали мачты, заклинили пушки, завалили палубу обломками рангоута, обрывками такелажа и грудами парусины, фрагментами человеческих тел.

Ход разбитой пиратской посудины резко замедлился, вода волнами хлынула в пробитый трюм, а дон «Себастьян де Базан», величаво расправляя паруса, медленно выходил из боя. Слегка покачиваясь на волнах, «испанский гранд» словно склонился в элегантном поклоне, и вежливо удалялся, поставив все паруса, вплоть до лиселей.

— Вива! Тронкос инглес! Кон миль дьяблос! — со стороны победителей зазвучали насмешливые крики прощания.

— Черт вас всех раздери, проклятые бритиши! — даже Хьюго понял, что спасители проиграли. Он почувствовал, как нервная дрожь пробирает его от мозга и до костей. Не в силах ничего предпринять, он просто стоял привязанный к мачте, наблюдал за происходящим, сжав кулаки так, что ногти чуть не до крови впились в ладони.

— Неумехи! — обида разъедала его. — Какой чудило учил вас, в ваших секретных школах? Кто так стреляет и водит корабли? А эта старая ведьма? (Примечание автора. Наверно Хьюго имел ввиду Королеву.) Куда смотрит? Смех, да и только! Не могут взять на абордаж одну старинную посудину! А ещё, суперагенты!

— Тьфу, идиоты!

Израненный, умирающий корабль англичан плюнул ядом из последних сил, больше из обиды, вдогонку торжествующим испанцам. Несколько ядер со свистом достигли палубы галеона. Разнесли в щепки часть обшивки, вырвали из неё щепы размером с человеческую ногу. Зазубренные и острые, как лезвие клинка деревянные дротики, разлетаясь, разорвали фальшборт, порвали оснастку.

Хьюго почувствовал жгучую боль в левом виске, словно его сильно огрели битой по голове. Картина мира задрожала, поплыла, а затем кто-то взял и просто выключил свет.