— Нуу? — помятое, заспанное лицо Макара всё ещё досыпало, мутные глаза безучастно скользнули по Федоту.

— Баранки гну, да на заборе вешу! Загорелась душа до винного ковша. Вот и сидят с барином. Пьют вино хорошее. Обнимаются. Лобзаются. Песни похабные горланят.

— Нечто наш барин сдобрился, да подал вина хорошего? — не веря в чудеса и доброту родного помещика, произнес Макарка.

— Осподь с тобою! Нет, конечно. Откель, у нашего, винцо? Этот привез, с собой, тагановский. Большой бутыль! У него же радость. Деньги, почитай задарма нашел. Хотя наших харчей, уже больше найденных, на цельный червонец, нажрали. Экая напасть!

…….

Выполнив тяжеленую работу, охранник погреба широко зевнул и снова завалился на боковую.

— Гррр-пс-пс… гррр-рр…

— Макарка, де ты там? — через некоторое время снова раздалось в подклете. — Опять дрыхнешь?

— Нуу? — промычал в ответ бычок переросток.

— Оглоблю загну и на горбу обмотаю! Давай сызнова, ступай в погреб. Волоки хренку, капустки, огурчиков, грибочков хрустящих.

— Так, они, что, супостаты, ещё не уехали? Ужо вечерня скоро. Сколько же можно жрать задарма?

— Как же, он уедет, ирод? В карты им сыграть загорелось, на деньги.

— Ась? Нечто, Иван Лукич, наш кормилиц, отец родной решил сыграть на свои деньги?

— Хрясь да по мусалу нась! Нет, конечно! На деньги, этого полоумного, играют. Ну, в смысле, на те, которые он невзначай нашел, на дороге.

— А карты от-кель?

— От-тель, глупый ты кабель! Этому проходимцу, покойная матушка, любя, на дорожку, в платок завернула. С тех пор так и лежали без дела.

……

Макар боярином развалился на полатях. Задрал в потолок смоляную бороду и покачивая ногой в драном лапте, душевно выводил себе под нос собственно сочиненный куплет, который в будущем вполне возможно мог стать всенародно любимым шлягером…