— Ватаман, едрёная корова в драном хомуте! Это чего же делается на вверенном нам участке! Эти чурбаны, шта без мозгов, собираются засыпать яму у Чёрного леса! Ты видел эту яму? Видел? А, я, видел! Там, в эту прорву, войдет два воза крупным камнем, а они хотят песком.

— Итить-колотить обухом по забору, — вбежавший гневно тряс куцый бородой, направил на командира свой сверлящий взгляд. — Иван, мы же провозимся с ней до вечера, а то и до утрась.

— Ну, — пытатель справедливости обернулся и стал указывать рукой в сторону новых работников. — Изба по горнице, а сени по полатям! Кажи ты им, головам содовым! Кажи, что я прав! Кажешь?

— Тришка, твою узду в телегу, — атаман осадил ватажника. — Сколько раз тебе говорено, во-перва не атаман, а бригадир. Нечта трудно запомнить! А во вторых, погодь скрести душу вопросами! Отодь в сторону, остынь. Тут покумекать надочи, не торопясь.

— Е-дрёная бочка в дырявом кабаке! — Трифан недовольно снял войлочный колпак и от души хлопнул им по голени. — Всегда так! Как оказия с ямами, так жди Трифон, когда рак на горе свиснет. А чего ждать-то? Тутача и скорача решать надо. (Примечание автора. Учитывая, что в данный момент происходит разговор на повышенных тонах среди специалистов строительной отрасли, автор позволил себе добавить в разговор чуть больше красноречивых выражений).

Шум в кучке работников стоявших неподалеку от обеденного заведения разгорался всё громче. Кто то уже перешел на крепкие выразительные словца, спецы в отрасли ремонта дорог начали толкаться, хватать друг друга за грудки.

Начальник строительного участка по-прежнему продолжал молча теребить пятернёй дремучую бороду.

Мужики около ямы шумят всё пуще: голоса крикливые, друг с дружкой сцепились, орут, слюнями брызжутся.

— Ватаман! Тьфу, ты, козла серого за ногу! — Трифан не вытерпел, сызнова влез в раздумья начальства.

— Так с ямой-то той, чаго делать? — активист-скандалист-заводила побагровел, выпрямился, смахнул пот со лба, — Засыпать али нет? Я вот, чаго думаю. А можна оставить её, к едреной занозе, как есть, а потом на обратном пути возьмём и кааак…

— Тришка, мать твою так рас пять через метёлку! Какого лешака ты тут шары пялишь? Лапти в руки, да дуй к мужикам мелкой рысью, кажи пусть ждут, чичас подойду и решим всё.

— Пощади, батюшка! — страдалица напомнила о себе, как только недовольный ямакопатель учесал от стола в сторону спорящих сотоварищей.

— Смилуйся, сердешный! — женщина вытянула руки в сторону большого и важного начальства.

— Ну, што тебе стоит с твоими лихими людишками сходить в набег, — голос её вновь наполнился страданием и болью. — Подкараулить его, где-нибудь вместе с прихвостнями. Да удавить всех до единого. Ведь простое дело для твоих робят, а Иван? Людишки сказывают у тебя отчаянные, злодей на злодее.