Продолжаю двигаться вперед и вижу перед собой старую дверь из красного дерева. Открываю. За дверью кабинет. В нем стол, стулья, пара кресел. На окнах тяжелые занавеси. Все какое-то старомодное столетней давности.

За столом сидит человек и что-то пишет перьевой ручкой на листе бумаги. Обмакнул ручку в чернильницу и снова пишет, не обращая на меня внимания.

Я кашлянул, чтобы показать свое присутствие.

– Пгисашивайтесь товагищ Назаров, пгисашивайтесь, – произнес человек картаво и тут я обратил внимание, что он очень похож на вождя мирового пролетариата. Ну вылитый Ленин, будто только, что из мавзолея.

– Пгисаживайтесь, – уже более настойчиво произнес человек. – Да, не удивляйтесь. Я Ленин. Очень гад видеть вас здесь.

– Да, но как это возможно, – осторожно произношу я, присаживаясь на краешек стула. – Вы же умерли. Давно умерли.

– Непгавда, – возразил он, закончил свою писанину, положил ручку на массивный письменный прибор и глянул на меня хитро так. – Непгавда, я вечно живой и буду жить, пока живут идеи коммунизма. Очень гад, очень гад. Чайку не желаете?

– Спасибо нет.

– А водочки? За встгечу.

– Я при делах. Не пью.

– Похвально, похвально. А я выпью.

Он достал из ящика стола рюмку и початую бутылку водки. Наполнил рюмку и опрокинул ее в рот, даже не поморщившись.

– Вы правда Ленин? – недоверчиво спросил я. – Или это розыгрыш?

– Вся наша жизнь это гозыггыш, – ответил он уклончиво. – И смегть это гозыггыш вдвойне. А если сегьезно, то жизнь – это школа, а смегть – выпускной бал. Так, что, как хотите, так и понимайте. А я настоящий Ленин и вечно живой. Итак, должен сообщить вам товагищ Назагов, что вы на пгавильном пути. Вы воин коммунизма. Вы пегвопгоходец, несущий коммунистическую истину. Да это так всенепгеменно! Вы наш человек, и я вам буду помогать на этом нелегком пути. Нет! Этот Иосиф все же погядочной сволочью оказался. Еще тот мегзавец. А меня еще Наденька пгедупгеждала, что он полная скотина. Но все же он пгавильный скотина. Понимаете, в чем дело, товагищ Назагов, вся истогия учит нас, что интеллигенция это говно нации. Они же такие сволочи. Они пгиспособленцы. Но вы Назагов не говно. Это точно.

– Благодарю за высокую оценку, товарищ Ленин.

– Не надо благодагностей. Идите.

Он снова схватил ручку, окунул ее в чернильницу и начал что-то лихорадочно записывать.

– Идти? Куда? – я покрутил головой по сторонам.

– Туда, – Ленин, не глядя на меня, ткнул ручкой в сторону двери. – Идите, мне надо габотать. Газве вы не видите, что я занят. Мне надо закончить габоту под названием «Два шага впегёд, один взад».