- Вас уже опрашивали? Документы Петра Петровича смотрели? - интересуюсь, сбивая с мысли и уводя собеседника от невыгодных мне размышлений.

- Нет, - отвечает, думая о своем. - Нечего там смотреть. Отец никогда не хранил дома ничего служебного.

- Оставьте мне свои координаты, если узнаю чего нового, сообщу, - предлагаю.

Мужчина кивает и достает из портмоне визитку и пишет на обратной стороне домашний адрес и дополнительные телефоны. Читаю - Мурманск, …, главный инженер …, судоремонтный завод …. «Да такому сыну не нужна никакая поддержка от пацана! Сам в состоянии справиться с напастями!» - удивляюсь.

- Раз отец считал тебя своим родственником, то и я буду, - признается неожиданно. - Давай тоже свои координаты.

Пока пишу тетин адрес и телефон, он спрашивает:

- Поедешь в ту деревню?

- Надо бы. Интересно, что там Петр Петрович оставил, - протягиваю листок из записной книжки. - Только летом, наверное, смогу выбраться, - сообщаю задумчиво.

- Ладно, - поднимается с лавки, - надо собираться домой в МурмАнск, - поясняет, назвав город с ударением на последнем слоге. - На девять дней придете? - интересуется.

- Стоит ли? - сомневаюсь, - Мы можем помянуть хорошего человека и родственника у себя дома. Но Вы позвоните, как приедете.

- Позвоню, - кивает, - может к этому времени, что выяснится про аварию? - надеется.

«Вряд ли. Обычно подобные расследования занимают более трех месяцев. И не факт, что результаты станут достоянием советской общественности из-за политики Суслова. В Советском Союзе происходят только хорошие события и никаких аварий или катастроф не бывает» - размышляю про себя, не собираясь озадачивать собеседника.

Пожимаем руки и расходимся.

Большой дом.

Майские праздники остались позади, и мой учебный процесс вышел на финишную прямую. В выходные собирался расслабиться с Ленкой, так как деревья оделись листвой, а земля достаточно подсохла, чтобы устроить свидание в глубине одного из многочисленных парков Петродворца.

Мои планы расстроил телефонный звонок, где мне предложили в ближайшее воскресенье к десяти часам утра прибыть на Литейный 4 в кабинет 27 к товарищу Карасеву для беседы. Снова вернулись все страхи, которые уже притупились к этому времени. Иван меня так и не тревожил. Заинтересованных взглядов и подозрительных лиц не замечал. Постепенно стал успокаиваться и вот этот неожиданный звонок. Первая мысль была - собирать сумку и сваливать в тайгу, к Таньке или Тимофею Кузьмичу. Куда угодно, только подальше от этих серьезных людей с горячим сердцем и холодной головой. Чистых рук там нет ни у кого.