К концу дня генералы обошли все четыре корабля, и Дигна уговорил почти половину состава. Он рассчитывал за месяц нанять еще столько же белых авантюристов, огромное множество которых он знал из-за своей прежней работы. Вечером Гусев вернулся в порт, где увидел синий немецкий пароход. На причале стоял Клячкин с таким жутким похоронным выражением лица, что у Гусева замерло сердце.
— Англичане захватили Занзибар? — спросил Володя.
— Хуже. Гораздо хуже. Франческа приехала!!!
Сергей снял шляпу, и Володя увидел пятно крови на появившейся пролысине.
— У тебя гарем, а я виноват!? — расстроился Клячкин, — Предупреждаю, она вооружена!!!
Гусев, сделавший пару шагов вверх по улице, остановился.
— Обещала отстрелить тебе яйца!
— Найди врача. Пусть приготовит всё, что надо, к операции.
— Надеюсь не на яйцах?!
— А я-то как надеюсь!!! — деловито сказал Гусев, подзывая охрану.
— Зато гарем у тебя с сегодняшнего дня, прямо, шелковый! Особенно досталось той красотке с огромными черными глазами, которые ты назвал блудливыми.
Проникновение в свою резиденцию Гусев подготовил, как настоящую военную операцию. Казаки пели песни у здания напротив. Двое из них устроили тренировочную схватку на шашках. Четверть часа Франческа терпела, потом вышла и, постукивая пистолетом по ограждению, зло сказала:
— Хватит дурачиться, Гусев! Заходи!
— Ты абсолютно напрасно злишься, — мягко сказал Володя, обнимая жену сзади, одновременно отнимая пистолет.
— Какой ты гад, Гусев! Какая же ты, Гусев, сволочь, — прошептала сквозь зубы Франческа, нанося своему мужу два неприятных удара. Затылком в нос и каблуком по голой ступне ноги.
Гусев был готов к её атаке, поэтому обошелся только расквашенными в кровь губами и содранной со ступни кожей.
— Вот как я буду теперь тебя целовать!? — сказал Володя, укладывая жену на дощатый пол.
Казаки, услышав домашнюю сцену, закончили балаган и отправились в казарму.
— Ты, Гусев, молись! Не пройдешь проверку, тебе не жить, — сладким голоском прошептала Франческа, расцарапывая Володе, раньше времени, спину.