— Со мной не пропадете. Просто поверьте мне, братцы.

Пыточная тут же наполнилась приглушенным гулом. Мол, верим, чего уж там. Никогда не подводил, из любой передряги вынимал, жизнью обязаны. Только веди побыстрее отсюда, ибо в застенках не больно-то нравится.

— Артем, — обратился Иван к полусотенному, — помнишь овраг, где мы нашу лесную кузню устраивали?

— Помню, конечно.

— Выводи людей туда. Чай, лазы и проломы в стенах еще не позабыли. Ждите меня там. Никуда нос не высовывайте. Гришка.

— Я, господин сотник.

— Ты у нас самый лучший по части скрытности. Так что укроешь стоянку, чтобы с собаками не сыскали.

— Сделаю.

— Я приду уже следующей ночью. Приду, что бы ни случилось. А потом мы уйдем. Куда? Пока не знаю. Знаю одно — в московских землях нам покоя не будет. Ну да ничего, не пропадем. Жить станем еще лучше прежнего. Это я вам крепко обещаю.

Сам побег прошел как-то буднично и совсем тихо. Всего потребовалось оглоушить четверых караульных, которые без опаски допустили к себе Емелю и Бориса. Правда, только двое из них оказались в тулупах. Поэтому озаботились тем, чтобы занести связанных стражников в здание. Не нужен Ивану кровавый след, тянущийся за ним.

Едва покинули территорию острога, как тут же разошлись. Иван с Емелей и Борисом двинулись к дворцу Хованских, что в Китай-городе. Стрельцы же направились в северо-восточном направлении. Имелся там участок с полуобвалившейся стеной, вполне пригодный для преодоления. Потом к уже хорошо знакомому лазу в стене Белого города, где приголубили иезуитов. И дальше пустырями Земляного города и за его пределы.

Дворец встретил их темными провалами окон и полной тишиной. Даже сторожевых псов не спустили. Впрочем, с появлением трех гостей все изменилось. Как только они скрылись в подвале дворца, четвероногие сторожа тут же выскользнули из псарни, тихо поскуливая от удовольствия.

А и то. Сколько можно измываться. Они уж привыкли с наступлением темноты бегать на воле. А тут полночи пришлось провести в тесных вольерах. Поэтому когда вскоре по улице начали двигаться группы отчего-то всполошившихся людей, псины, преисполненные чувства долга, облаяли их, ясно показывая, что за чугунную ограду лучше не соваться.

— Ну здравствуй, Ваня, — спустившись в допросную и окидывая его внимательным изучающим взглядом, поздоровалась великая княгиня.

— И тебе здравия, Ирина Васильевна, — кланяясь, ответил он ей. — Твоими стараниями?

— Моими.

— И как?

— Да просто все. Когда поняла, что Николая не переубедить, взяла за холку твоего Кузьму и предложила по доброй воле помочь его благодетелю. Ну а тому и деваться было некуда.